Анна Руэ - Турнир тысячи талантов

поднималось над бумагой и постепенно густело. В первый момент я ощутила сладкий и приятный запах и расслабилась, как бывает, когда ты всем довольна и всё прекрасно. Меня переполняло счастье, оно кружилось внутри меня стайкой пёстрых бабочек... Но уже в следующий момент на передний план пробилась горькая нотка. Казалось, она вот-вот вытеснит чувство счастья.

– Что ты испытываешь? – Голос Даана де Брёйна с трудом пробился сквозь клубы ароматов и моё смятение чувств.

Я закрыла глаза и ниже склонилась над страницами дневника. Это старый дневник Даана, напомнила я себе. Значит, я ощущаю что-то из его прошлого. Что-то, что давным-давно было связано с какими-то проблемами.

– Горько-сладкое чувство, – ответила я. – Я ощущаю триумф, который должен был сделать меня счастливым, но не сделал. – Я посмотрела на Даана сквозь нежно-розовый туман. – На счастье упала какая-то тень.

Даан всё ещё стоял со сложенными на животе руками и чего-то ждал. И именно в этот момент мне всё стало ясно. Это было сожаление, горько-сладкое сожаление, и оно подавило всю радость. Уже казалось, что лучше бы ничего и не было.

– Ты думаешь, что способность читать чужие мысли и чувства – это нечто замечательное, – прервал Даан мои размышления. – С одной стороны ты, конечно, права. Это безумно здорово и даёт тебе огромную власть, которой почти никто не может противостоять. – Даан вздохнул. – Но – как всегда в жизни – эта власть таит в себе и негативную сторону. И могу тебя заверить – она превратила мою жизнь в ад.

Тут я снова открыла рот, потому что не могла себе представить, что же в этом может быть ужасного.

– До сих пор ты тренировала эту сторону своего таланта лишь на давних эмоциях. На переживаниях, к которым ты сама не имела отношения. – Даан наморщил лоб. – Ты заметишь, как всё переменится, когда столкнёшься с мыслями или чувствами, касающимися тебя или тех, кого ты любишь. Когда ты, например, почувствуешь сомнения в тебе других людей. Допустим, ты, могла почувствовать мои прежние сомнения в тебе или мой тогдашний страх, что ты ещё не созрела для груза ответственности, который я возложил на тебя. Представь себе на секунду, что это случилось. – Даан положил руку мне на плечо, и я увидела в его глазах озабоченность. – Вообще очень трудно всё время сталкиваться с правдой, и только с правдой. Невероятно тяжело заглядывать за вежливые фасады людей. Очень больно узнавать, что думают о тебе другие на самом деле: сразу чувствуешь себя одиноким и утрачиваешь доверие ко всем людям. По крайней мере, так случилось со мной, и я очень долго мечтал избавиться от дара сентифлёра. – Даан снял очки и провёл ладонью по лицу. – Ты будешь ощущать не только счастье и радость, но и печаль, страх, причём вдвое, даже втрое сильнее. Слишком много всего будет ранить тебя, причинять боль. Всегда помни об этом и научись с этим мириться! Иначе не сможешь всё это выдержать, как не смог я. Талант сентифлёра – это одновременно и счастье и проклятье.

– Но разве грусть не часть жизни? – возразила я, потому что давно убедилась, что жизнь не состоит из сплошной радости. Я уже не маленькая и не такая наивная.

Даан прошёлся по аптеке и сел в кресло, стоящее в стороне от стойки.

– Конечно, – согласился он со вздохом. – Но если все эти мысли и чувства людей вокруг тебя делаются зримыми, сложно не замечать их. Всё это быстро становится чрезмерным. – Даан потёр виски, словно пытался прогнать какое- то воспоминание. – Это особое умение, которое должны выработать сентифлёры. Умение убедить себя, что бесчисленные чужие мысли, врывающиеся в твою голову, – это неправда. Умение научиться слушать собственные чувства. Больше, чем чужие. Иначе ты потеряешь себя – и в этом кроется самая большая опасность.

Я прислонилась к стойке:

– Знаете, когда в Париже я была в резиденции Ришмона, Элоди кое-что сказала мне, чего я не поняла до сих пор. Она сказала, что это ароматы должны подстраиваться под неё, а не она под них. Так она ответила на мой вопрос, почему от неё не пахнет «Ароматом вечности». Может, вы мне объясните, что она имела в виду?

– Ox. – Даан снова надел очки. – Кажется, Элоди разбирается в вещах, с которыми я не имел дела. Она хоть и выглядит совсем юной, но наверняка гораздо старше, чем мы думаем. И за это время она буквально целую вечность оттачивала и тренировала свой талант сентифлёра. Не советую тебе недооценивать Элоди де Ришмон.

– А правда, что... – начала я. – --">