Алена Николаевна Котова - Цивилизация наступает

— Да и теперь, с трудом выношу. Не понимаю, чего они ко мне со всей округи сбегаются?! — недовольно проскрипел он.

— Когда кикимора тебя мышью напугала, ты в реку прыгнул, помнишь? А ты ведь плавал здорово, лучше всех. Да, — она перестала смеяться. — А я и забыла совсем.

Яга сидела, охваченная воспоминаниями. Чай остывал. Кот запрыгнул в окно и лежал теперь у Аленушки на коленях.

— А помнишь, мы жаб бойцовых разводили.

— Да, знатные были бои.

— А лягушачьи бега?

Леший с тихим скрипом захихикал.

— Помнишь, как ты на спор живую лягушку съела?

— Точно. И чего я их тогда не любила?

Яга отхлебнула холодного чая и продолжила:

— Упросишь, бывало, бабушку наколдовать сугробов выше крыши, наделаешь в снегу лабиринтов, туннелей, башен понастроишь. И ведь до верхушек сосен доходили.

— Помнишь, как я в них заблудился?

— Ну, ничего, главное, нашелся же, когда снег растаял.

Леший вдруг смахнул слезу.

— А родители меня Росточком звали…

Воспоминания оборвал плач.

Алена, уткнувшись лицом в кота, отчаянно ревела.

— У вас все так интересно было, а я!? Я? Мне играть не с кем!

И она заплакала еще громче.

Яга не знала, как утешить внучку. Впервые столкнулась со столь бурным проявлением чувств.

— Ну, хочешь, я тебе любую девчонку из деревни украду, ты только пальцем покажи, с кем ты там играешь.

— Не-е-ет.

Баба Яга внучку по белокурой головке гладила, пока та всхлипывать не перестала. А потом такие слова молвила:

— Не плач. Придумаю чего-нибудь. А в деревню так и быть, буду тебя провожать, и с детишками играй, если хочешь.

Успокоилась Алена, из дому вышла.

Леший на стуле завошкался, шелестит, вздыхает.

— Не томи, Костянишна, говори, что задумала.

— Вот то и думаю, что сама ничего не разумею. Школа далеко. Пешком не находишься, а ступа сам понимаешь, не на любую погоду.

— Чего делать-то будешь?

Ведьма зависла над котлом, что-то сыпала, шептала, размешивала, так, что вскоре кухню заполнил густой туман.

— Сбор объявляю, ведьм созываю. Вместе что-нибудь придумаем.

А Яга уже под стол заглядывает, за печку.

— Кис, кис, кис, ах ты, окаянный, опять спрятался.

— От кота-то ты чего хочешь? — не понимал леший.

— Да крашу я его, каждый раз перед слетом. Правила у нас строгие, коту ведьмы черным быть положено. Начальство у нас эти, как их, консервы, нет, консерванты, нет, — она махнула рукой, отчаявшись вспомнить модное слово. — Консерваторы!

Яга вытащила отчаянно сопротивляющегося рыжего кота из-под кровати, посадила внутрь русской печки, закрыла заслонку.

— Вот и все. Через час будет черный, как уголек, — она довольно потерла руки, — Хорошо, лето сейчас, печь не топится, а то зимой выстужаю.

Затем, кряхтя и охая, Яга отодвинула половики, открыла подполье и полезла вниз. Через несколько минут вылезла назад с горстью золотых и серебряных монет.

— Ох, нехозяйственная ты, Костянична, нехозяйственная — добро свое направо-налево разбазариваешь.

— Да помилуй, Лешачка, первый раз за триста лет, чай беру. Ведь, если помощь людей понадобиться, без злата серебра палец о палец не ударят. Да и добра этого у меня — картошку сыпать некуда.

Леший был приглашен не случайно, поняла Алена, когда Яга забросила в ступу необходимые вещи, метлу, кота и подозвала к себе внучку.

— Леший у нас домовничать остается, ты его, главное, от мышей береги.

А сама обвязалась шалью и полезла в ступу. Хорошая вещь. Непонятно, как иностранные ведьмы без нее обходятся. Она ведь только с виду махонька, а так вместительная, грузоподъемная, тепло в ней и уютно. Сверху одна голова торчит, да руки с метлой. Яга себе стульчик туда складной приспособила, коврик для кота постелила, шаль положила, на случай ветра.

— Ээх, радимыя! — махнула она метлой и улетела.

Больше всего на свете Алена не любила, когда бабушки дома нет. Скучно без нее. Леший, как всегда, дремлет. Алена поставила около него банку трехлитровую, над щипцами для углей пошептала. Теперь они сами каждую нахальную мышь — за хвост и в ловушку. И в лес пошла. Вернулась, когда свист бабушкиной ступы услышала. Как раз вовремя.

Из приземлившейся возле крыльца ступы выскочил один черный кот, затем второй, а потом и бабушка вылезла.

Пригляделась Алена к котам. Один — ее Рыжик, а второй — вышагивает, важный такой, что за хвост дернуть хочется. Бабушка на него наглядеться не может.