Виктор Александрович Данилов - Лагерная история

заставляло его периодически падать. Вот и в этот раз, он грохнулся прямо возле защитника противника, чем воспользовался Сампсонов из нашей команды, 1:0.  Начался второй тайм и началось, что то невообразимое, на наших воротах некого не было, Сашку после капусты разрывало, когда прошло пять минут с начала игры, он появился, заняв свой пост в воротах. Здесь, Степан, в рот ему малину, назначил нам за отсутствие вратаря штрафной, Сашка отбил. Потом последовала ещё два штрафных, что нас очень разозлило. Мяч последнего штрафного Сашок поймал животом, хлопок оказался неимоверный, даже птицы, парившие над полем повернули в его сторону свои клювы! Сашок по Русски говоря обосрался, но мяч  отбил. Вылупив глаза, обхватив жопу руками он крикнул: – Пацаны, я обосрался, играйте без меня! Не кто даже не улыбнулся, все, тяжело дыша, смотрели на Сашка, который бежал с обвислыми штанами и скрылся за какой-то каруселью. Игра продолжилась без вратаря, паренёк похожий на сухую высокую палку, с половины поля забил нам в пустые ворота мяч, 1:1. Оставалось играть минут пять, Федул опять упал, но упал, так что это  запомнили надолго. Когда он падал, то руками зацепился за шорты судьи Степана, которые под тяжестью рук Феди спустились вместе с трусами до щиколоток. Всё это совпало с моим ударом по мячу, на пути которого оказалась срака Степана. Когда кожаный мяч со всего размаху прижёг ему то самое место, судья со свистком во рту свистнул, грохнувшись лицом вниз. Федя как держался за его шорты, так и начал ржать, а к концу игры вокруг поля собралось много народа, смеялись все, я даже руку прикусил, чтобы не умереть от смеха! Нашу команду, конечно, дисквалифицировали, да и ладно, зато ушли достойно. Сашка нигде не было видно, походу домой пошёл, любитель тушеной капусты. Мы с Федей пошли к остальным кто был на пляже, мы конечно с ним в очередной раз отличились, но это же была простая случайность.

– Ещё полчаса и собираемся в лагерь. Прокричала одна из вожатых! Я разделся до трусов, лёг на песок, надвинув свою панамку на нос, солнце ласкало своими лучами, звонкий щебет веселящихся в воде действовали успокаивающе. Федя всё приставал к Оксане, она появилась в нашем отряде недавно, и он прям как с «цепи» сорвался, то за косу её дёрнет, то ущипнет, за что ни будь, а сейчас засунул ей лягушонка в купальник. Федя хохочет, а эта «лупоглазая орёт». Я задремал, увидел как в тумане ту девушку, которую повстречал в лесу, бегу к ней, а она от меня, ещё быстрее бегу, а она ещё быстрее от меня. Из прелестной дрёмы меня вывели пронзительные крики, приподнявшись с песка, посмотрел, кто же это орёт. В воде, в метрах  пяти от берега орала 13 летняя девчонка Лилька:

– Помогите, спасите, тонуууууу»! Стучала по воде руками, крича, выплёвывала воду изо рта. Вожатые закудахтали, дети испуганно смотрят на неё.

– Артурик, да помоги ей! Обратилась ко мне вожатка, но Федя уже стоял у берега и кричал ей изо всех сил, иначе через свои вопли она его не услышит.

– Лилька, дура, выпрями ноги, там мелко! Он крикнул это несколько раз, что бы она поняла его. Лилька сделала, как он сказал, выпрямила ноги, оказалось, что глубина ей по шею,  но она продолжала орать. Все кто это увидел, начали громко смеяться, ведь она всех так перепугала. Лилька по орала, поняла что не тонет, вышла с высокомерным видом из воды, посмотрела уничтожающим взглядом на Федьку,

произнеся шипящим звуком: – Какашшшшкаа! – Иди, давай свекла! Он в свою очередь кинул в неё песком, так прошёл этот утомительный день.

5.

Помещение школьной столовой, гам, крики, дети с утра недовольные, вожатым трудно справиться сними. Каждый из отрядов подходит к окошку выдачи еды, где им раздают порции сегодняшнего завтрака, рисовая каша, банан, стакан компота.

Мы увидели Курочкина, зажали его в углу коридора ведущего в столовой. Спросили, как зовут ту девчонку, которая заступилась за него, где она? Курочкин набрал воздуха побольше, резко выпалив, при этом показав фиги на руках: – Фиг вам!

Федя схватил его за нос и начал крутить «сливу»:

– Говори «фашист», говори имя.

– Ааааа, вопил Курочкин!

– Катя, Катя, Ларионова она, пустииии!

Федя отпустил его, а я на прощанье дал ему пинка, он поковылял в столовую, развернувшись, погрозил нам кулаком! Только я подумал о том, что не спросил где Катя, из окошка коридора, которое выходило во внутренний дворик, тут же увидел её. Федя всё толкал, толкал меня, а я любовался из окна ею, он --">