Н. Середа - Монета с саламандрой

духа человеческого. Он утверждал, что заранее знает ответы на все вопросы Фауста. И еще он говорил, что ад – это всего лишь то, что мы о нем думаем.

По мере того, как Мефистофель говорил, он превращался из отвратительного демона во вполне приличного молодого человека, одетого по последней моде, с аккуратной прической на черных, как вороново крыло, волосах, щегольской бородкой и умным насмешливым взглядом темно-карих глаз.

Торопливо заключил доктор Фауст договор с демоном и согласился на все его условия. А в условиях было, между прочим, написано, что двадцать четыре года будет демон Мефистофель служить Фаусту, а когда срок этот выйдет, душа Фауста попадет в ад. Никакая цена не казалась ученому слишком большой за абсолютную истину. Весь в нетерпении, Иоганн Фауст подписал этот договор кровью.

В то же мгновенье поднялся сильный ветер, грохот по всему лесу, множество чертей подавали голоса из всех концов. Послышалась стрельба, звуки сражения, как будто в лесу в темноте столкнулись две враждующие армии. Фауст в страхе упал на землю в дорожную пыль. И он услышал нежную и красивую музыку. Кто-то пел дивным голосом тихо, едва различимо, но удивительным образом это негромкое пение заглушило шум сражения. Потом был бал, пышный обед, рыцарский турнир…

Иоганн Фауст очнулся утром, когда солнце уже взошло. Вокруг не было никаких следов ночных событий. Доктор с досадой было решил, что уснул в лесу, не дождавшись ответа на свое заклинание. Но тут из-за деревьев вышел молодой господин, тот самый, что вчера представился Мефистофелем. Он помог Фаусту подняться на ноги и привести в порядок костюм.

«Что ж. Следующие двадцать четыре года я в Вашем распоряжении, досточтимый доктор». – Мефистофель широко улыбнулся и отвесил поклон.

Иоганн Фауст понял, что договор был заключен на самом деле. Воодушевление пришло к нему. Сейчас он познает истину!

И тут же ученый стал расспрашивать демона о проблемах философии и алхимии, об астрологии и об истории. Но демон только шутил в ответ или говорил прописные истины с важным видом. При этом он непрерывно принимал разные обличья. То он выглядел бедным студентом, то зажиточным купцом. А потом вдруг обращался в ворона или черную собаку.

Доктор Фауст был на грани сумасшествия. Он разговаривал с собакой о философском камне и с вороном о битве при Каннах. Иногда ему казалось, что вот чуть-чуть, и истина откроется. А потом он понимал, что, по сути, разговаривает сам с собой, а его собеседник лишь внимательно слушает, виляя хвостом.

Доктор отчаялся. Он понял, что его дурачат, что договор с демоном не может быть во благо человеку. Иоганн Фауст решил порвать договор. Но он не смог порвать даже бумагу, на которой этот договор был подписан. Что-то все время отвлекало его, и решимость все изменить постепенно уступала место привычке. Фауст привык к своему эксцентричному спутнику Мефистофелю, который сопровождал его, как Кот в сапогах сопровождал маркиза де Карабаса. Постепенно, не замечая того, Фауст стал разделять интересы Мефистофеля. А демона, как это у них водится, интересовали только слава, богатство и успех.

Степенного ученого доктора Иоганна Фауста все больше занимали пустые шутки и составление гороскопов за деньги для богатых господ. Чудеса, которые показывал доктор Фауст, были вздорными. Сохранились записи его современников о проделках, похожих на те, что молва позже приписывала и известному авантюристу барону Мюнхгаузену.

Рассказывали, что, пригласив гостей на обед, Фауст выставлял за окно шест, на который садились утки, куропатки, рябчики. Набрав достаточно дичи, доктор доставал шест и передавал птиц на кухню. Потом он выставлял за окно блюдо и доставал его полным земляники в любое время года.

По желанию гостей ученый вызывал метель в разгар лета, а среди зимы во дворе его дома зеленели травы, цвели цветы и пели соловьи.

Однажды Фауст разозлился, разверз огромную пасть и проглотил разом крестьянина и телегу с лошадью. Впрочем, скоро они нашлись в другой деревне в целости и невредимости.

Доктор Фауст катался по улицам верхом на бочке, летал по воздуху, а у его недругов стремительно вырастали оленьи рога.

Многое приписывали Фаусту. Может, и не все из этого имело к нему отношение. Так или иначе, но за двадцать четыре года, отведенные ему по договору,

--">