Александр Зиборов - Оазис Чёрного джинна и другие волшебные восточные сказки

желаемого подобия. У гончара даже слёзы выступили из глаз от огорчения.

Было уже поздно, и он пошёл отдыхать. Спал беспокойно, а едва засветило солнце, вскочил с постели и поспешил начать работу. Трудился не один день с утра до позднего вечера, а когда закончил, то и на сей раз признал, что его вновь постигла неудача…

Времени оставалось мало, мастер даже засомневался: удастся ли ему создать новую вазу? Взялся за работу исступлённо, понимая, что решается его судьба: ежели и на этот раз ему не удастся добиться желаемого сходства, то жестокосердный владыка прикажет предать его мучительной казни.

Работал он как никогда прежде: каждое его движение было рассчитано, каждый жест осмысленным и полным значения, он всё видел, всё замечал. Его искусные руки мяли глину, послушно принимавшую нужную форму… В этот раз мастер превзошёл самого себя – его новая ваза оказалась намного лучше предыдущих, но сходства с вазой падишаха не имела. От отчаяния у гончара опустились руки…

Тут он услышал шум на улице и уверенную поступь за стеной. Кто-то державным шагом вошёл в комнату. Мастер поднял голову.

Это был падишах, горевший желанием увидеть творение гончара. Он грозно посмотрел на него и сказал:

– Назначенный срок миновал. Где обещанная тобою ваза? Сумел ли ты, о ничтожный, сделать её не хуже моей?

Мастер честно признался:

– Нет, мне не удалось добиться этого. Увы, несмотря на все мои старания, меня постигла неудача. Сходства добиться я не сумел.

Он печально вздохнул, в последний раз посмотрел в окно на деревья и далёкое синее небо, в котором вольно летали птицы. Он больше не увидит их вновь – до конца сегодняшнего дня его казнят…

Падишах страшно разгневался. Топнул ногой, призывая стражу, но тут его взор упал на ряд ваз. Их было пять. Владыка застыл в оцепенении, пожирая их глазами: ничего подобного ему ещё видеть не доводилось. Его разбитая ваза была в тысячу раз хуже наихудшей из них, а самая последняя затмевала своим совершенством и красотой все остальные.

– Откуда они у тебя? – молвил изумлённый падишах.

– Их сделал я сам, – ответил мастер, разводя руками, – но ни в одной мне не удалось добиться сходства с твоей разбитой вазой. Я не сдержал своего слова и признаю, что заслуживаю смерти.

– Эй, стража! Все сюда! – загремел на всю комнату громоподобным голосом падишах. В ту же секунду в комнату вбежали могучие воины, обнажив мечи. – Охраняйте этого человека, как самих себя! Вы отвечаете за его драгоценную жизнь. И ежели хотя бы один волос упадёт с его головы – вы лишитесь всех своих волос вместе с головами. Равного ему мастера ещё не создавал всевышний, и хвала всему сущему, что он живёт под нашим необоримым владычеством!..

Падишах был крайне жестоким, но всё же умным человеком. Он понял, что этот гончар – истинный мастер, следующий в своём деле только законам красоты и совершенства. Даже под страхом лютой смерти он не смог покривить душой и заставить себя сделать творение хуже, чем был способен: каждая последующая ваза выходила у него лучшей предыдущей, хотя и не похожая на ту, что была разбита. В этом он с собой совладать не смог даже под угрозой неминуемой лютой смерти.

…Говорят, падишах столь дорожил своими вазами, что спрятал их в тайник, вход в который не знал никто, кроме него самого. Там в одиночестве он любовался своим сокровищем.

В предназначенный срок владыка умер, но отыскать его сокровище не удалось даже самым ловким ловкачам. Наверное, и ныне эти пять ваз находятся в неизвестном нам месте. Может быть, когда-нибудь кто-то случайно наткнётся на захороненный клад, и тогда ошеломлённому взору предстанет чудо – пять чудесных ваз, в которых воплотилась честная душа настоящего мастера.

Волшебное дерево

Давным-давно это было. В далёком горном кишлаке жил Бобоназар. Бедняк из бедняков. Носил он не одежды, а сплошные заплатки, которые сидели друг на друге. Его жена Бибигуль едва успевала их пришивать. Деньги у него появлялись так редко, что он даже плохо помнил, как они выглядят.

А вот зато детей имел много – одиннадцать: Аноргуль, Лола, Ситора, Мирзо, Рустам, Бахром, Гульчехра, Саида, Хамид, Джамшед и маленькая Зарина. Последней всего-то годик исполнился. Соседи удивлялись: и как только всё семейство размещается в маленькой старой саманной кибитке?! Но в тесноте, известное дело, не в обиде.

Однажды в краю выдалось чересчур знойное лето. Дожди не выпадали долго, земля высохла и все --">