Иштван Фекете - Терновая крепость

держись позади меня! — распоряжался Кряж. — Очень заметно?

— Ха-ха-ха-ааа… — стонал Дюла и, вытерев глаза, загородил собою Кряжа с тыла.

Когда же такси тронулось, Плотовщик признал, что Кряж все это хорошо придумал, даже если бы у него и не произошла катастрофа с брюками.

— Плотовщичок, после обеда я зайду к тебе. Помочь тебе с вещами?

— Ну что ты, я сам! Так я жду тебя.

Лайош Дюла Ладо водрузил за плечи рюкзак, взял в каждую руку по чемодану и в сопровождении Простака поднялся на площадку, позвонил и тотчас оказался в объятиях мамы Пири.

— Боже мой, Дюлочка, да ты стал настоящим мужчиной! Но как странно сидит на тебе костюм!

Когда вечером, после ужина, родители остались одни, Акош Дюла Ладо сказал после долгого молчания:

— Дорогая, если бы я не знал, что это наш сын, я решил бы, что перед нами незнакомый человек. Он же совсем не тот, каким уехал! Мальчик стал взрослым! Надо купить ему другой костюм — в этом он не может появляться на улице. Все же Иштван замечательный человек!

Но Плотовщик в этот момент не думал о дяде Иштване. Он сидел у стола в своей, ставшей ему тесной, куртке и сочинял письмо. «Дорогой дядя Герге!..» В комнату влетела мама Пири.

— Дюлочка, дорогой! Ну рассказывай!

— Мама Пири, вот закончу это письмо и все расскажу. Зайдите, пожалуйста, через четверть часа.

— Черт побери! Что за тайны?

— Каждое письмо — тайна, мама Пири. Но я скажу, когда закончу. — Обескураженная мама Пири тихо прикрыла за собой дверь, на глаза у нее навернулись слезы.

«Вот так оно и бывает… — прошептала она и выключила газ, — так и бывает! Не заметила, а они уже выросли!»

Но через полчаса она уже сидела на постели Дюлы и гладила его большую руку.

— Ну теперь-то ты расскажешь?

— С удовольствием, но сначала вы, мама Пири, расскажите все новости, какие накопились за лето. Ведь я так давно не был дома!

— Ну, что же, милый… — И мама Пири пошла той тропинкой, которую проложил ей хитрый Плотовщик, поскольку, хотя мама Пири и любила расспрашивать, говорить она, однако, любила гораздо больше.

Плотовщик устроился поудобней, а его названая мать глубоко вздохнула и сказала:

— Пожалуй, надо начать с того дня, когда вы уехали…

И начала. Ее воркующий голос заполнил комнату, но Дюла сумел разобраться, что трамвай сошел с рельсов, у дворничихи вырвали зуб, а сапожник, что живет на первом этаже, выиграл в спорт лотерею.

— Мотоцикл выиграл, бедняга!

— А почему бедняга, мама Пири?

— Неужели не понимаешь? Зачем сапожнику мотоцикл? И вообще все это — надувательство, потому что лотерейными билетами торгует крестная дочка сапожника. А Простак сожрал хороший кусок мяса у тетушки Плашинки, потому что она оставила его на подоконнике.

— Подумать только, — проговорил Плотовщик и больше уже не задавал вопросов, потому что голос мамы Пири усыпляюще жужжал и, казалось, все более отдалялся: он стал очень похож на тот тихий рокот, который по вечерам они слышали в хижине, когда ветер приносил к ним далекие звуки с озера, где готовились ко сну тысячи и тысячи птиц.

Этот рокот через две недели превратился в дикий гул, когда Плотовщик и Кряж переступили порог школы.

— Слышишь? Как утром в камышах, — проговорил Дюла, и они спокойно отправились в свой класс, откуда доносился такой шум, будто начиналось извержение вулкана.

Кряж лениво шагал рядом с Плотовщиком.

— А дядя Герге сейчас завтракает салом, — сказал он.

Тут они немного постояли, забыв даже о том, что оба были в новых костюмах, надетых в честь начала учебного года.

— А Серка смотрит на него, — отозвался Дюла и только после этого открыл дверь класса.

Вулкан извергнулся. И раздался сердитый вопль Тимара, потому что его кто-то столкнул с первой парты, на которой он, не известно почему, оказался.

— Плото… — заорал он, падая, и приземлился перед Кряжем. — Какая подлюга меня толкнула?

— Я, — сказал Чиллик, он же Бык. — Хочешь еще получить? Ну, знаменитости! — остановил он наших друзей. — Говорят, вы подстрелили грифа и видели три настоящие камышины.

— Четыре видели, Бык, — ответил Плотовщик. — Но, может, ты дашь нам пройти?

— Идите, но сначала я пощупаю вас, накопили ли вы хоть немного силенок.

И тогда Кряж, добрый миролюбивый Кряж, подошел вплотную к грозе класса, склонил набок голову и облизнул уголки рта.

— Видишь ли, Бык, у меня нет охоты драться, потому что на мне мой --">