Максим Львович Алёшин - Новые приключения деревянной девочки, или Возвращение Буратины

зашевелились, зашептались и даже сдвинулись буквально на миллиметр. Шуб резко распрямился с поленом в руках — «Кто здесь?». Холодок ужаса пробежал по его спине. Он внимательно всматривался в хаос предметов, звук исчез так же внезапно, как и появился. «Почудилось что ли мне», — комната оживала, стоило Шубу не смотреть на неё. Вооружившись топором, нацепив на нос увеличительные монокли, он прицеливался к полену, намериваясь подрубить чурочку аккурат под высоту стола, которому как раз не хватало одной устойчивой ножки.

— А стол мне сейчас нужен как воздух, — сказал самому себе Шуб, — стол мне ой как нужен, даже больше, чем стул!

Но только он слегка вдарил по полену, невесть откуда послышался писклявый женский голосок:

— Ой-ой, щекотно!

Мудрый Шуб поправил съехавшие от удивления на самый кончик носа окуляры и огляделся, вокруг — никого.

Он заглянул под покосившийся на трех ножках стол — никого.

Заглянул в лабораторный шкаф — никого.

Порылся в кучах разбросанных книг — и там никого.

Шуб неуверенно взмахнул топориком и опять ударил по полену.

— Ой, да отстань ты от меня, чудище косматое! — пропищал звенящий голосок.

Мудрый Шуб от неожиданности сел на кучу сломанных предметов, теперь он отчетливо услышал странный голосок и, вспотев от удивления, постепенно догадался, что голос этот раздавался изнутри самого полена!

— Что? Говорящее полено?! — не веря самому себе, он выронил его на пол.

— Да что ты все роняешь-то, шубная твоя голова, — заверещал пенек апельсинового дерева, — а если бы я тебя уронила со всего размаху об пол, тебе бы понравилось?

От страха Мудрый Шуб вскочил на ноги и, продираясь сквозь кучи мусора, выбежал из разрушенной комнаты, ему по-настоящему стало не по себе…

2. Два друга ссорятся, но потом мирятся. Диджей Дрозд получает в подарок отличный кусок апельсинового дерева

На выходе из квартиры испуганный, с белым, как бумага, лицом Мудрый Шуб столкнулся со своим старинным друганом диджеем Дроздом. Шуб ненароком ушиб пожилого товарища: он так спешил покинуть свою квартиру, что, не удосужившись посмотреть в дверной глазок, со всего разбега распахнул входную дверь, а за дверью стоял Дрозд, собираясь дернуть за шнурок колокольчика.

— Вот так друг — почесывая лысинку, сказал усевшийся на пол сухощавый высокий старик Дрозд. Открывшаяся внезапно дверь больно ударила его по лбу.

Увидев своего пострадавшего ни за что товарища, Шуб о чем-то глубокомысленно задумался, сразу пришел в себя и, зловеще улыбаясь в потемках прихожей, пробормотал: «Да ты заходи, Дрозд, заходи, у меня тут, правда, беспорядок небольшой образовался».

— О, а я к тебе как раз хотел на чай зайти, а у тебя так вкусно вареньем пахнет апельсиновым, в самый раз, видать, я к тебе завалился. А, собственно, ты, куда так спешил-то, а, Шубища, что меня чуть не покалечил?

— Надо было, вот и спешил, ты, конечно, извини, но пахнет тут не вареньем.

Друзья уже вошли в комнату и на некоторое время замолчали. Дрозд молчал, потому что не ожидал увидеть такой грандиозный раскардач в Шубинской квартире, а Мудрый Шуб молчал, потому что тщательно осматривал комнатное пространство и искал злополучное говорящее полено. Ему все еще казалось, что вещи отныне в его квартире стали вести себя очень-очень подозрительно, и когда он скользнул взглядом по коробке с гвоздями, показалось ему, что гвозди вовсе не гвозди, а какие-то червяки извиваются в ящике и вроде бы даже шипят. Шуба передернуло, он, вылупившись, смотрел на кучу оживших гвоздей, как вдруг кто-то дотронулся до его плеча. «А-а-а», — закричал от неожиданности ученый, он совсем забыл про Дрозда.

— Шубыч, ты что, решил квартиру свою уничтожить? Что ты там такое рассматриваешь? А! Гвозди! Тебе гвозди теперь точно нужны — тут много теперь что гвоздями придется чинить или клеем, — басил разговорчивый пожилой диджей.

Мудрый Шуб вновь посмотрел на ящик с инструментом и увидел, что гвозди уже не шипели и не извивались как червяки. Совсем запутавшись в своих видениях, он сказал:

— Нет, папаша Дрозд, это пахнет не вареньем, а казеиновым клеем, в который я по ошибке добавил концентрат одного апельсинового дерева.

Шуб специально не стал говорить «летающего дерева» — пусть это останется секретом, подумал он. Тем временем в голове его зрел чуточку коварный план.

— Ну, надо же, а я-то подумал, это у тебя в варенье весь --">