Татьяна Никитична Толстая , Александр Александрович Тимофеевский - Четыре диалога из Русской жизни

не покушался. Август 1689 года вообще очень похож на август 1991-го. Гэкачепистка Софья распространила слух о том, что Петр задумал ее извести, направила Шакловитого в Преображенское, где тот должен был расправиться со всеми супостатами правительницы, но предупрежденный царь успел бежать в Троицу, куда, как к Белому дому, стали стекаться войска. Софья изрыгала за указом указ, которые не производили впечатления, и в конце концов ей пришлось самой, как Янаеву и Ко, тащиться на поклон к врагу. На полпути ее завернули назад и потом заточили в тюрьму-монастырь, точно как гэкачепистов. К октябрю блицкриг по полновластному воцарению Петра был завершен. Совершенно как август 1991-го, август 1689 года надо было бы выдумать, даже если б его не было, - для вящей славы революции с лицом Ростроповича.
На бравурный 1689-й жуткий 1682-й не похож ничуть. Действие тогда происходило в Кремле. И Наталье Кирилловне не удалось никого защитить - оба ее брата были порублены, как капуста. Не помог ни алтарь, ни иконы: «Афанасия Кирилловича Нарышкина стрельцы вытащили на паперть из-под престола сенной церкви Воскресения Христова, изрубили и выбросили на площадь».
Как 1689 год не похож на 1682-й, так вышивка не похожа на картину, хотя и воспроизводит ее композицию. Все движения повторены, все фигуры расставлены ровно так же, но художник и вышивальщица, как лермонтовские сосна и пальма, - на разных полюсах земли. Барон Шарль Штейбен несомненно изображает 1682 год, Петру на его картине лет десять, действие происходит в церкви - кремлевской или троице-сергиевской, так ли это важно? Главное, что добрейший Карл Карлович, сидя в Париже, верит в православие, верит в чудо, верит в Россию, которая это чудо сотворит. Карл Карлович - пальма влюбленно и с надеждой смотрит на Восток. Вышивальщица делает Петра старше, он одного роста и возраста с Натальей Кирилловной, словно они не мать и сын, а брат и сестра. Церковных притворов на вышивке нет, есть пространство палаццо и какие-то райские кущи в окне.
Вышивальщица-сосна верит в пальму, в Россию, похожую на Италию, и в этой чудесной стране у Натальи Кирилловны получилось то, что не вышло на Родине, - спасти Афанасия Кирилловича от смерти.
Я не могу отойти от этой вышивки. Ее месяц за месяцем, год за годом творила какая-то вдохновенная и занудная дворянская девушка с прекрасными, как у княжны Марьи, огромными глазами. Она не бегала за чайниками, не рыскала по Тверской в поисках трусов и бриллиантов, не ужасалась при наступлении августа. Она делала свою трудоемкую и однообразную работу; брала шелковые нити - желтые, синие, красные - и узелками создавала тени, и из теней складывался пол, а по полу рассыпался бисер, и она бережно перебирала его, крупинка к крупинке. Она работала, как завещал Господь, не покладая рук, не думая о времени, - так прошли у нее двадцатые, а может, и тридцатые годы, лучшая русская эпоха, «наше все», короткий, как девичий, золотой век. Но осталась картина, вымечтанная, намоленная. Антикварщица Женя попросила за нее $2 500. Это 100 штук трусов, или 30 банок духов, или 10 поддельных часов, или 1 грамм бриллиантов.

II. Татьяна Толстая - Александру Тимофеевскому

Дорогой Шурочка, ваша башня из слоновой кости повернута к капиталистической Москве задом, к демократической - передом. Так как вы ездите на машине, то ничего не знаете. Я же, простой пешеход, хорошо усвоила, что сходить «посмотреть кой-какого товару» надо в другую сторону от башни. Понес вас черт вдоль лужковского Бродвея. Там же хлебушка не купишь.
Ближайшие чайники - на Цветном, примерно посередине, за цирком. Там хозяйственный, пахнущий стиральными порошками и садовыми удобрениями, полуподвал, в котором можно купить чайник, кофейник, мусорные баки индивидуального пользования, опрыскиватели воздуха, грабли, лампочки, французские духи неясного происхождения, чулки «Сисси» (название, более приличествующее помянутому вами бюстгальтеру) и ярко-зеленые стеклянные чашки-блюдца с прилепленными к ним - для особо румяной красоты - золотыми цветами.
Также можно сесть на метро и доехать до нашей ярмарки на Менделеевской, где вы вдобавок к чайнику прикупили бы еще и швабру.
Также можно проделать еще более длинное путешествие на метро и уехать в кромешную даль, где, как месяц над лесом, печаль, - и купить десять чайников различного фасона и скорости закипания. Можно даже отринуть все электрические новинки и взять чайник обычный, эмалированный, цвета морской

--">