Амбруаз Воллар - Ренуар

этот раз я овладел секретом живописи; как грустно думать, что каждый шаг вперед есть в то же время и шаг к могиле!.. Пожить бы еще немножко, чтобы наконец сделать шедевр!

* * *

Легко догадаться, с каким нетерпением хотелось мне воспользоваться полученным еще при первом визите разрешением Ренуара снова побывать у него.

Через неделю я отправился к нему опять. Это было вечером, после обеда. Он собирался ложиться спать.

— Так как сегодня вечером я один, я решил лечь раньше обыкновенного. Габриэль почитает мне «Даму из Монсоро»^[5]. Я приглашаю вас принять участие в этом маленьком торжестве.

Но «Даму из Монсоро» никак не удавалось найти.

— Ладно, — сказал Ренуар, — посмотрите, Габриэль, что там еще есть в библиотеке.

Габриэль, открыв стенной шкаф, где лежали вперемежку десятка два книг, перечисляла: «Жестокая загадка»^[6], «Автопортреты»^[7], «Письма к Франсуазе»^[8], «Исповедь влюбленного»^[9], «Вторая любовь»^[10], «Цветы зла»^[11].

Ренуар перебил:

— Вот книга, которую я терпеть не могу! Не знаю, кто это мне ее принес!.. Если бы вы слышали, как это привелось однажды мне в салоне мадам Ш., как кто-то, не помню, кажется, Муне-Сюлли, читал «Падаль»^[12] и все эти индюшки кругом распускали слюни… Это то же самое, что и другие штуки, названия которых прочла Габриэль. Моим друзьям постоянно хотелось заставить меня проглотить кучу вещей; но наконец начинаешь бунтовать, не правда ли?

Габриэль продолжала: «Мой брат Ив»^[13], «Песня бродяг»^[14], «Отверженные»^[15].

Ренуар, слушавший до сих пор равнодушно, при последнем заглавии сделал жест отвращения.

Я. — Стихи Гюго считают прекрасными…

Ренуар. — Надо быть сумасшедшим, чтобы отрицать гений Гюго; но каково бы ни было его искусство, оно мне противно; в особенности я ненавижу этого человека за то, что это он разучил французов говорить просто. Габриэль, вы непременно купите мне завтра «Даму из Монсоро»! — И обращаясь ко мне: — Какой шедевр!.. Глава, где Шико благословляет процессию…

— Мосье, — воскликнула вдруг Габриэль, — я нашла книгу Александра Дюма!

Лицо Ренуара прояснилось.

— Ага, что там такое?

И Габриэль торжествующе провозгласила:

— «Дама с камелиями!»^[16]

— Ни за что, — запротестовал Ренуар. — Я презираю все, что сделал сын, и эту книгу больше других. Сентиментальные воздыхания всегда внушали мне ужас!

* * *

На полке буфета в столовой я заметил маленький кофейный сервиз и два фарфоровых подсвечника, расписанные от руки, подобно тому как это делают прилежные барышни. Я подумал, что это праздничный подарок.

— Это — единственные вещи, оставшиеся мне от моего прежнего ремесла живописца по фарфору, — сказал Ренуар.

И он рассказал мне несколько эпизодов из своей юности.

Глубоко заинтересованный услышанным, я принял за обыкновение всякий раз, как я видался с Ренуаром, просить его рассказывать что-нибудь из своей жизни.

И вот здесь, в этой книге, — история жизни великого живописца. Я заботился лишь о том, чтобы верно повторить его слова, которые я записывал изо дня в день с благочестивым усердием.

Глава II Начало

Ренуар. — Я родился в Лиможе в 1841 году. Сказать ли вам, что в моей семье передают легенду о нашем происхождении? По крайней мере, от моей матери я часто слышал, что дедушка мой, человек знатного происхождения, семья которого погибла во время террора, еще совсем ребенком был подобран и усыновлен сапожником по фамилии Ренуар. Как бы то ни было, когда я появился на свет, мой отец был скромным ремесленником. Он с трудом перебивался у себя на родине и вскоре оказался вынужденным отправиться искать счастья в Париже.

Не просите меня рассказать вам что-нибудь о Лиможе: мне было едва четыре года, когда я оставил его навсегда.

В Париже мы жили в доме, стоявшем на том участке улицы д’Аржантей, где она, продолжаясь через Карусель, оказывается как бы заключенной в ограде Лувра. Таким образом, мои первые впечатления детства встают в моей памяти в той обстановке, среди которой Бальзак изобразил любовь барона Юло и мадам Марнеф^[17].

В коммунальной школе, куда я был отдан, я проводил время в рисовании человечков на моих тетрадях, за что получал замечания от учителей; но это нимало не огорчало моих --">