Лидия Александровна Хесед , Коллектив авторов -- Филология , Григорий Ефимович Крейдлин , Петр Михайлович Аркадьев , Александр Борисович Летучий , Светлана Игоревна Переверзева - Язык и семиотика тела. Том 2. Естественный язык и язык жестов в коммуникативной деятельности человека

коммуникативную деятельность человека, а также выявление тех областей, которые жесты обслуживают вместе с речью. Многие исследователи, изучающие языки тела и мультимодальную коммуникацию, видят диалог в самых неожиданных ситуациях, в частности даже там, где, казалось бы, о диалоге и говорить сложно. Дело в том, что люди разных культур и разных индивидуальных особенностей жестикулируют, даже не видя партнера, как бы представляя его. Японцы, разговаривая по телефону, часто кланяются (об этом рассказала Г. Е. Крейдлину известная американская лингвистка О. Йокояма). Русские юноши-студенты, опять-таки в беседах по телефону с девушками, которые им нравятся, находясь одни у телефона, поправляют прическу, одежду, то есть совершают так называемые grooming gestures — жесты прихорашивания, они улыбаются и исполняют многие другие жесты, в норме диалогические. Именно такого рода невербальное поведение было снято в 2004 году скрытой камерой студентами из РГГУ — участниками семинара по телесности и языку тела, проводимого под руководством Г. Е. Крейдлина.

Еще в 1961 году в работе (Mahl 1961) были опубликованы результаты проведенного этим исследователем мониторинга жестовой активности людей, проявляемой в двух типах интервью, и анализа их жестовой деятельности. В одной из бесед интервьюер и интервьюируемый видели, а в другой не видели друг друга, то есть, как пишет Дж. Маль, «faced and faced away each other». Когда люди не видели один другого, число коммуникативных жестов заметно уменьшалось, а число некоммуникативных, или, как называет их автор, аутичных, или аутистических (autistic), жестов возрастало. Исследователь представил полученные результаты, используя термины самостимуляция и собственная ответная реакция, при этом, однако, никаких указаний по поводу того, какие жесты считались коммуникативными, а какие нет, он не привел.

Наблюдения за реальной коммуникацией людей и лабораторные эксперименты, проведенные в разных уголках Земли на большом и разнообразном материале, продемонстрировали не только важную роль, но и высокую, даже бóльшую, чем для словесных, частотность невербальных знаков в низкокинетических и промежуточных культурах (об этих культурах см. т. 1, гл. IV, раздел 3.3). Речь идет о невербальных знаковых комплексах и моделях поведения, которые выражают смыслы ‘доминация’ и ‘подчиненность’ в культурах типа скандинавской^[1], голландской^[2] и русской. Кроме того, в серии работ было показано, что появление в устных диалогических текстах невербальных единиц с таким значением мотивировано гораздо более сложными факторами, чем простые культурные предписания людям вести себя в данной ситуации так-то и так-то. Гендерные культурные и этикетные наставления и рекомендации являются всего лишь одними из многих равноценных и значимых признаков, описывающих подчиненное или доминантное поведение. В частности, к инверсии культурно и социально обусловленных коммуникативных ролей и к замене вербальных элементов на невербальные могут привести такие признаки, как характер и важность решаемой в актуальном коммуникативном акте задачи, личностные характеристики людей, ведущих между собой диалог, жанр и общая тональность беседы и др.

Многие проблемы лингвистики и семиотики были, как известно, поставлены еще в античные времена, однако и сегодня остаются не до конца решенными. Одна из таких проблем фактически была сформулирована Платоном в его диалоге «Кратил» и получила известность в семиотике под именем «проблемы Кратила». А именно, ставится вопрос о том, каким образом мир и его различные фрагменты отображаются в естественном языке. Эту проблему необходимо распространить и на другие знаковые коды, поскольку столь же важно понять, какова невербальная концептуализация мира, то есть как мир преломляется в мозгу человека и отражается в невербальных, прежде всего, в соматических, или телесных, знаковых кодах.

Теоретически на последний вопрос можно предложить два содержательных априорных ответа. Первый состоит в том, что если мы можем говорить о мире, пользуясь каким-то знаковым кодом и не обязательно непосредственно обращаясь к миру, то знаковые коды и реальность в определенной степени должны быть похожи друг на друга. Разумеется, психофизические способности и материально-телесная природа людей накладывают ограничения на концептуализацию мира и обработку знаний о нем, что применительно к телесному --">