Коллектив авторов - Коммуникативные агрессии XXI века

заключается в экономии материальных затрат на мировое господство»⁸, – так в середине прошлого века жестко сформулировал Г. Лассуэлл. Анализируя феномен пропаганды советские ученые во главу угла ставили отражаемые в сфере международных отношений классовые противоречия, а западные специалисты в основном придерживались концепции продвижения идей демократии и прав человека. В новом веке изменения коснулись всех известных практик идеологической борьбы, информационных войн, что не отменяет их сущности: коммуникативные агрессии являются особенным отражением противоречивых социальных процессов современности.

Перемены в области информационного противостояния происходят вкупе с обострением политических противоречий в мире, духовные процессы приобретают радикальный характер. Индикатором радикализации духовной сферы стали политические апелляции к «большинству» или «меньшинству» социума. Категории большинства и меньшинства вписаны в простейшие представления о демократии, отчего в определенной части обществ крепнет убеждение в том, что обращение к большинству социума и отклик на него якобы обладают авторитетом легитимности. Ложный посыл позволяет радикальным элементам считать нормой агрессивный диктат своей трактовки духовных ценностей, наступая на оппонентов в медийном и физическом пространстве. В медийных акциях агрессивное «большинство» широко использует ценностные архетипы национальной культуры, потому что ценности не надо доказывать, их достаточно декларировать. Но они обладают силой, приводящей в столкновение социальные сообщества, цивилизации и страны, реализуя коммуникативные агрессии, так как механизм их действия охватывает социум от верхов до низов. Спусковым устройством в них становятся ценностные раздражители, расположенные в сферах политики, культуры, религии. Все субъекты медиасферы прикасаются к одному и тому же ценностному суждению, но реагируют на него индивидуально, в диапазоне от безоговорочной поддержки до полного неприятия. «Инаковость» восприятия – раздражающий социальное взаимодействие фактор, которым включается механизм коммуникативных агрессий. «По мере нарастания насилия поставленные на карту первоначальные проблемы обычно подвергаются переоценке исключительно в терминах “мы” против “них”, группа сплачивается все сильнее и убеждения крепнут. …Возникает “динамика ненависти”, в которой взаимные опасения, недоверие и ненависть подпитывают друг друга»⁹.

Коммуникативные агрессии – проявление социальных противоречий в медийной среде¹⁰ – носят дискретный характер, интенсивно обновляют медийную систему символического распознавания «свой – чужой». В медиасфере растет консолидированная и мотивированная меняющимся информационным контекстом сначала отчужденность, а затем и агрессивность активизированных групп общества по отношению к проявлениям «инаковости». Контексты коммуникативных агрессий – политика, культура, спорт, городской быт, межличностные отношения – пронизываются медийными проявлениями обличений, находящих свое выражение в символах-раздражителях ненависти, насилия, оскорблений, угроз в адрес носителей «инаковости» – языков, художественных вкусов, политических взглядов.

Коммуникативные агрессии характерны:

– неуправляемой динамикой негативных реакций массовой аудитории на медиасобытия;

– тотальной активизацией межличностных коммуникаций сетевой среды;

– агрессивной коннотацией ценностных символов-раздражителей;

– потенциальной возможностью переноса агрессии из медийной среды в физическое пространство социума.

Концепция коммуникативных агрессий апробирована в статьях¹¹ и дискуссиях на международных конференциях в Познани, Санкт-Петербурге, Хельсинки, Белграде¹².

В предложенной читателю коллективной монографии представлены результаты исследований в рамках международного Проекта «Коммуникативные агрессии XXI века», инициированного учеными университетов-партнеров из России и Польши – Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) и Университета им. Адама Мицкевича (UAM). К уже начатому Проекту присоединились коллеги-политологи из Белградского университета (Сербия).

Эмпирической базой исследований явились, прежде всего, итоги анкетирования студентов этих университетов, выбравших профессии журналистов и политологов. Анализ их --">