Олег Федорович Акимушкин - Очерки истории культуры Средневекового Ирана

необходимость в сложной й тонкой профессии текстолога).

Большая часть сохранившихся персидских рукописей XI в. светского содержания: это — четыре списка медицинских сочинений, два — по астрономии, два — по лексикографии, один — по математике, два — по кораническому экзегезу и один — по суфизму. Такое соотношение теологии и суфизма с другими жанрами (1:3) удивительно лишь на первый взгляд. Дело в том, что основным языком богословских сочинений был арабский язык, и эта традиция сохранилась в среде духовенства вплоть до недавних дней. Вместе с тем указанная выше цифра чрезвычайно мала даже в сравнении с числом известных нам и сохранившихся в поздних копиях сочинений. Например, Ж. Лазар в своем исследовании рассматривает 51 прозаическое сочинение разных жанров для X-XI вв. (9 и 42 соответственно)^[18]]. В русском переводе труда Ч. А. Стори для этого же периода отмечено 18 сочинений коранической и исторической литературы (4 и соответственно) [130, III, с. 1755]. Семь из этих сочинений невошли в исследование Ж. Лазара (трактаты по рецитации и: пунктуации Корана). Подсчета стихотворных произведений никто не производил, но можно с уверенностью сказать, что их число, несомненно, в несколько раз превышает число прозаических.

Сравнительно небольшое число прозаических сочинений (главным образом научного характера), созданных в Иране на персидском языке в первые века ислама, можно объяснить не только тем, что определенная их часть просто не сохранилась, и погибла в результате стихийных бедствий, в огне пожаров; вражеских нашествий, разорений и лихолетья междоусобных войн, а также не только тем, что не обладавший достаточно высоким качеством писчий материал не устоял перед испытанием временем.

Видимо, немалую роль в сложившейся ситуации сыграло и то обстоятельство, что в IX-XII вв. на всем пространстве от Бухары до Шираза и от Газны до Багдада в богословии и научной литературе безраздельно господствовал арабский язык, ставший основным средством обмена идеями и мыслью. (Почти ту же аналогию мы видим в Европе средних веков с ее всеобъемлющей латынью. Разница состояла в том, что латынь была мертвым языком, а арабский — живым языком народа.) Известно, что все сочинения выдающегося врача, химика и философа Мухаммада б. Закарийа ар-Рази (ум. 925) написаны по-арабски. Только один трактат из научного наследия великого хорезмийца Абу Райхана ал-Бируни (973-1048), посвященный проблемам астрологии (ат-Тафхим), был написан по-персидски. Причем в среде специалистов высказываются диаметрально противоположное мнения: если одни считают, что трактат представляет собой авторский перевод арабского оригинала [178, с. 58-62], то другие полагают, что "Бируни оставил после себя только арабскую редакцию, которая легла в основу персидского перевода, принадлежащего другой руке" [39, с. 149-150].

Если мы обратимся к произведениям такого выдающегося ученого и врача, как Абу Али Ибн Сина (980-1037), то увидим сходную картину: из почти 250 трактатов и книг^[19]], которые принадлежат либо относят его перу, лишь два сочинения из того, что написано на персидском языке, не вызывают сомнений в его авторстве — это Даниш-нама-йи Ала'и ("Книга мудрости для Ала ад-Даула") и медицинский трактат Рисала-йи набз ("Трактат о пульсе") [178, с. 62, 66; 22, с. 118, 119; 182, с. 101-113]. Все остальное же на персидском языке, что связывают с именем Ибн Сины, более чем сомнительно. Математик, поэт и астроном Омар Хаййам (1048-1131) не был столь плодовит. В настоящее время известны 12 его трактатов, из них два — Науруз-наме ("Книга Нового года") и Рисала фи куллийат ал-вуджуд ("Трактат о всеобщности существования") — написаны по-персидски [116, с. 38-39, 242-243]. Знаменитый Фахр ад-Дин Абу Абдаллах Мухаммад ар-Рази (род. в Рее в 543/1149 г., ум. в Герате в 606/1210 г.) оставил после себя около 119 трудов самой разнообразной тематики — сочинения по логике, лингвистике, математике, медицине, философии и праву. Все они написаны по-арабски, хотя жил он в центрах иранской учености. Подобных примеров можно привести много больше, но мы ограничимся этими, так как они, на наш взгляд, достаточно убедительны.

Из сказанного следует, что, подобно тому как персидская словесность в определенном периоде бытовала в арабской языковой оболочке, такое же явление существовало как естественное отражение первого и в персидской книжности, а это означает, что списки, переписанные в Иране на арабском языке, могут быть с полным правом отнесены к истории персидской рукописной --">