Вадим Владимирович Чекунов , Гарри Михайлович Савулькин - Китай

«народного аристократа» должен быть такой статусный ноготь, хотя бы один. Символ успеха, утонченности, благородства. Знак того, что человек не зарабатывает на жизнь тяжелым физическим трудом. Если ноготь отращивается на мизинце, то к нему добавляются и практичные функции – это превосходная вещь для ковыряния в ушах и носу.

Завариваю чай, достаю печенье и говорю, что и сам ненавижу новостройки. Делюсь мыслью, что только в старых районах можно услышать стук сердца города, его дыхание, уловить мысли и желания его жителей… Но старик, деловито пересчитав наличку, отказывается от угощения и моих умничаний. Что толкового ему может сказать лаовай… Да и некогда ему. В двух кварталах отсюда отгрохали огромный торговый центр, а в продуктовом отделе сегодня, в честь открытия, значительные скидки. Кукурузное масло – почти задаром. Надо успеть: народу будет много, китайцы люди практичные и экономные. Из окна наблюдаю за фандуном – вот он возится с замком своего допотопного велосипеда, вот резво вскакивает в седло и шустро крутит педали, выезжает из ворот микрорайона и, беззаботно нарушая правила дорожного движения, скрывается из виду. Дедку восемьдесят шесть лет, а его резвости я искренне завидую. Вот тебе и тяжелая, полная лишений и страданий жизнь, и ужасная ситуация с экологией, и сомнительного качества продукты… Что ни говори, но Китай и китайцы – это настоящая загадка.

«Ну как там твое житье?» – спрашивают друзья в письмах и сообщениях.

Сижу перед ноутбуком, жду, когда загрузится, наконец, нужная мне страничка почты. Борюсь с искушением написать нечто вроде жалобы режиссера Якина на свою судьбу: «Житие мое!..» Климат специфичный, еда тоже, дышать порой нечем, небо то блекло-серое, то грязно-бурое… Шумно, людно, грязно, непонятно… еще и Интернет тормозит со страшной силой… Ютуб и Фейсбук заблокированы, Гугл тоже провинился перед властями, даже любимый ВКонтакте время от времени попадает в опалу. Но едва собираюсь поныть об этом друзьям, как в голове раздается недоумевающий возглас киношного царя Ивана Васильевича: «Какое житие твое, пес смердячий?! Ты посмотри на себя…»

И верно.

Если бы пятнадцать лет назад мне кто-нибудь сказал, что жизнь занесет меня в Поднебесную, да еще на такой длительный срок, я бы лишь рассмеялся и махнул рукой. Сколько раз отказывался от предложений съездить в командировку в Китай… «Понимаешь, – убеждала меня завкафедрой, – мы туда много лет наших дам посылали, в основном – предпенсионных. Неудобно уже перед партнерами. Подумают еще, что у нас в университете никого другого больше нет. А ты – молодой преподаватель, и уже с опытом. Съезди, на два семестра всего. Выручи родной факультет!» «Да я ж ни языка не знаю, ни рис не люблю… – отнекивался я. – И потом, там столько народу… Когда даже просто на карту Китая смотрю – кажется, она вся шевелится…» «Вот и чудесно, вот и договорились! Съездишь, поработаешь. Раз народу много, то и желающих поучиться немало, так ведь? Заодно и китайский выучишь!» «А рис?! А перенаселенность?!» – продолжал я отбиваться. «И с этим разберешься! Еще и полюбишь…»

Мне вспомнился отцовский серебристый фонарик. Разумеется, в один прекрасный день я его сломал. И стекло с лампочкой разбил, и выключатель, и даже крышку с иероглифами смять умудрился. Не специально, конечно, а из любопытства. Очень хотелось узнать, как там все в нем устроено. Отец еще долго мне припоминал (то ли в шутку, то ли всерьез) ту мою исследовательскую работу. «Хороший был фонарик…» – вздыхал он. Я шмыгал носом и обещал, как вырасту, купить ему такой же. Теперь-то этого добра – на любой вкус, просто завались. Хочешь – здесь покупай, хочешь – из Китая заказывай… Каких только нет. Но того самого, из детства, в магазинах не сыскать. Зато можно попробовать в старых лавках Пекина или на блошиных рынках Шанхая поискать. Даже если не найду в точности такой – пообщаюсь с народом, посмотрю на жизнь китайскую изнутри…

И согласился поехать. В полной уверенности, что меня едва хватит лишь на один учебный год…

…Ночью я лежу на кровати и слушаю звуки стройки. Она не прекращается ни на минуту. Гудит и лязгает множество экскаваторов – ковшами они вгрызаются в бетонные стены, ломают их, крушат, поднимают тучи пыли. Мне представляется стая хищных динозавров, бесчинствующая в доисторическом --">