Юрий Михайлович Поляков , Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Читателю предстоит захватывающий и долгожданный сеанс разоблачения некоторых маститых окололитературных фокусников, а точнее, наперсточников.

Светлана Замлелова в своих статьях и книгах, широких по охвату, даже, я бы сказал, панорамных, стремится восстановить художественную и историческую справедливость, увязывая сегодняшний день нашей литературы с далеким и недавним прошлым. Она не боится, опираясь на новые данные и исторический опыт, всерьез переоценивать незыблемые, казалось бы, авторитеты, даже те, которые, как Солженицына, уже успели отлить в бронзе и водрузить на постамент. Возможно, поторопились? А это уж вы сами решите, прочитав в сборнике работы Светланы Замлеловой.

Думается, эта книга будет полезна не только тем, кто преподает современную литературу в школе или вузе, тем, кто научно разрабатывает данную тему, тем, кто собирается пополнить редкие ряды честной критики. Сборник рассчитан и на обычных читателей, на тех, кто просто хочет разобраться, понять: какие писатели достойны внимания, а каких даже не стоит брать в руки, ибо к литературе они имеют такое же отношение, как Хлестаков к «Юрию Милославскому».

Надеюсь, сборник «Проклятые критики» – убедительное подтверждение того факта, что честно и бескорыстно о современной литературе писать можно. И должно.

Юрий ПОЛЯКОВ

Александр Кузьменков

Урежьте марш Шопена

М. Елизаров. Земля. М., Редакция Елены Шубиной, 2019

Итак, нацбестовский миллион достался Михаилу Елизарову. Маэстро, урежьте марш. Маэстро, вы не поняли: Шопена.

Тому есть как минимум две причины. Первая названа в издательской аннотации: «Новый роман Михаила Елизарова “Земля” – первое масштабное осмысление “русского танатоса”». Вторая… а вот с этого места подробнее.

Предыстория: Михаил Юрьевич вышел покурить на семь лет: с 2012-го по 2019-й – ни единого печатного слова. И ничего, отряд не заметил потери бойца. Фанаты на ru-elizarov тихо радовались новым шедеврам бард-панк-шансона: «Тут проходил Кустурица, / Его<censored>курица». И царил на земли мир, а во человецех благоволение: без вторичной вялости, трупной эмфиземы и разного прочего жировоска, взятого напрокат отчасти у Сорокина, отчасти в пособиях по судмедэкспертизе. Да не все коту масленица, случается и русский танатос.

Хотя начать, наверно, следует с хорошей новости: М.Е. перестал подражать Прилепину. Пропали дикие эпитеты: «коряжистые ветки», «упругая гипсовая мощь», «дидактическая кишка». Ну, не совсем, если честно: «горклый дух» уцелел. Ликвидированы как класс громоздкиемертворожденные метафоры: «Если допустить, что Машины зубы были напечатаны в таймс нью роман кегль двенадцать, то два заглавных ее резца были восемнадцатой верданой». Но выше задницы не прыгнешь: Елизаров остался сам собой – путает маникюр с лаком для ногтей и считает «пастораль» и «сельский пейзаж» синонимами. «Кислый вакуум» и «провал беззубой щеки» – это вообще пять.

А вот и второй повод исполнить Marche funèbre: уж если прозаик завалил экзамен по языку, то неизбежно завалит и все остальные: не освоив букваря, в университет не поступают – не видать вам, болезные, ни убедительного психологизма, ни квалифицированного сюжетостроения. А то и самой завалящей идеи.

Строго говоря, «Редакцию Елены Шубиной» впору штрафовать на полмиллиона по статье 14.7 КоАП РФ «Обман потребителей»: русский танатос в «Земле» не ночевал. Зато есть тягучая, гудроновая экспозицияв 24 607 слов, из которой мало-мальское отношение к теме имеют два эпизода: как Вова Кротышев в детстве жуков хоронил, а в юности служил землекопом в стройбате. Есть подробная, в 3 666 слов, инструкция по отливке памятников из бетона и гранитного отсева: «Если у тебя пятисотый цемент, то на центнер замеса надо брать двадцать пять килограмм пятисотого или тридцать четырехсотого, пятьдесят кило мучки и десять кило речного песочку». Есть каталог похоронного бюро в 3 434 слова: «Испанские гробы часто заказывал, итальянские – бук, орех. Чешские гробы. Хоть и сосна, но суперски обработанная». Есть еще одна инструкция по рытью могил в мерзлом грунте – 1834 слова: «Земля на глубину штыка была черствой, следком, а дальше становилась по-песчаному податливой». Есть безразмерная, в 10810 слов, экскурсия по ритуальной конторе: «Целую стену занимали погребальные урны: стеклянные, мраморные, бронзовые, глиняные, расписные, в строгих тонах и немыслимых вычурных цветов; урны под хохлому игжель, пивной бочонок --">