Алесь Адамович - Иван Мележ

густой, в тени молодых акаций было еще прохладно — села возле холмика, горбатилась неподвижно, как раньше перед люлькой, когда дочушка спала».

Но и у Василя жизнь отнимает, отнимет то, чем он готов был «возместить» упущенную свою и Ганнм любовь, судьбу. И он тоже остается, вот-вот останется ни с чем.

Судьба Ганны и Василя, жизнь их обоих выстраивается по «силовым линиям» сложного, противоречивого времени — между двумя полюсами. Эти напряженные «линии» держат их (Василя — возле земли, хозяйства, дома) или, наоборот, зовут куда-то, уводяя от прежнего (Ганну). И друг от друга. И возможно, жизнь уведет их друг от друга еще дальше: вон уже из Куреней (от Евхима) убегает Ганна. В большой мир. Навстречу неведомому, неизведанному. Конечно, этой роман 60 — 70-х годов, и такая судьба не может кончаться, как в литературе 20-х или 30-х годов зача­стую было,— просто уходом «в новую жизнь», где все заново и легко решается и разрешается. Там, куда уходит Ганна, нет ее проклятия — Глушаков с их домом и безжалостным кулацким хозяйством, с нелюбой любовью и тяжелыми кулаками (уже в прямом смысле) ревнивца Евхима... Но там свои проблемы, конфликты, ситуации, тоже непростые, нелегкие. Там — не только Апейка или учительница Параска, которая приютила и защищает от Евхима Ганну. Но и Башлыков там, и все, что возле него, что заодно с ним, тоже не обойдешь, как не обошли другие...

Человеческая красота, которую несет в себе Ганна,— это чистейшей воды поэзия, бьющая из самых глубин народной жизни. Народ всегда проносил и выносил из прошлого в настоящее духовные и моральные ценности, которые, казалось, никак не соответствовали условиям жизни простого человека. Великое это счастье чело­вечества и человека, что самое, казалось бы, ненужное для практической жизни, «малополезное», «лишнее» народ не бросает в самых что ни на есть жестоких испытаниях, а несет, проносит дальше. Вон какие при­меры и проявления человеческого добра, самопожерт­вования, любви, красоты человеческой, запечатленные в народном творчестве, к нам «вынесли» песни, легенды, сказки из самых мрачных времен! Воистину, как сказано у Достоевского, чтобы не пропала, не погасла «сама идея».

Есть и люди, которые из своего времени выносят и несут дальше самое хорошее, что всегда было, есть или только зарождается в глубинах народной жизни. Такова Ганна в дилогии И. Мележа...

Стремительно движется само время, уже наше вре­мя — вторая половина XX века. А из прошлого, догоняя, обгоняя его и уже идя навстречу, разрезая его бурные волны, высокие валы, движется «Полесская хроника», большая литература. В которой сама «тради­ционность», как мы старались показать, звучит современно и даже новаторски. Потому что взгляд на мир, на общество и человека в таких «традиционных» по стилю произведениях — это взгляд нашего времени.

Он-то и определяет новаторские черты всей той прозы, которая в этом же стилевом ряду (лучшие романы, повести, рассказы А. Кулаковского, М. Лобана, В. Адамчика, В. Полторан, И. Пташникова и других).

Мы вели разговор о новаторском переосмыслении традиционного в нашей прозе.

Теперь — о том же, но заходя с другой стороны и на материале творчества другого крупного нашего про­заика, Речь пойдет о трудной диалектике новаторских устремлений нашей прозы, особенно сложно проявив­шихся в творчестве В. Быкова. Не один В. Быков дви­жется, развивается в таком направлении, а и Я. Брыль, И. Шамякин, М. Стрельцов, И. Науменко, И. Чигринов, А. Кудравец, поднимающие пласты жизни, для бело­русской прозы наименее традиционные. Но в твор­честве В. Быкова чрезвычайно сложно проявились общие для многих тенденции. Особенно тугой узел — здесь, а потому исследование также и этого литератур­ного материала может бросить свет и на весь процесс идейно-эстетического развития, поисков нашей прозы.

1972

Примечания

1. Я. Колас: "В полесской глуши", "В глубине Полесья", "На росстанях"; К. Чорный: "Земля", "Иди, иди"; П. Головач: "Переполох на межах"; М. Зарецкий: "Вязьмо"; К. Крапива: "Медведичи".

2. К. Чорный: "Отечество", "Третье поколение", "Млечный Путь", "Поиски будущего", "Великий день"; Т. Гартный: "Соки целины"; М. Горецкий: "Виленские коммунары" и др.

3. Я. Купала: "Она и я", "Курган"; Я. Колас: "Новая земля"; М. Богданович: "Стратим-лебедь".

4. "Л.Н. Толстой и зарубежный мир",

--">