Игорь Маркович Ефимов - Дуэль с царем

3. О флирте жены с Дантесом Пушкин и сам знал давно. Это вызывало в нем досаду, но не настолько, чтобы принимать решительные меры по этому поводу. Как пишет секундант первой (несостоявшейся, ноябрьской) дуэли В. А. Соллогуб, “кто знал Пушкина, тот понимает, что не только в случае кровной обиды, но даже при первом подозрении он не стал бы дожидаться подметных писем”. В. Вересаев. Пушкин в жизни. СПб., 1995, т. 2, с. 319. Далее — Вересаев.

Почему же тогда только получение диплома заставило его послать вызов именно Дантесу ?

4. За дежурившего по полку Дантеса вызов принял его приемный отец, голландский посланник Геккерен. В тот же день, то есть 4 ноября, он забил тревогу, известил друзей Пушкина о случившемся, умолял помочь и лично примчался к Пушкину просить об отсрочке хотя бы на 24 часа. Пушкин принял его, был тронут его тревогой настолько, что согласился даже на двухнедельную отсрочку. В этот момент у него явно нет еще и тени подозрения в том, что Геккерен мог быть инициатором рассылки оскорбительного диплома, и нет никаких недобрых чувств к нему.

Впервые Пушкин произносит гневные слова в адрес Геккерена, судя по свидетельству Соллогуба, где - то около 17 ноября, то есть когда он уже взял свой вызов Дантесу назад, узнав о его намерении жениться на сестре Натальи Николаевны, Екатерине Гончаровой.“С сыном уже покончено... Вы мне теперь старичка подавайте”. Вересаев, с. 327.

Но если ты веришь, что “старичок” был сочинителем анонимного диплома, почему не послать вызов прямо ему ?

5. 6 ноября Пушкин пишет письмо министру финансов Канкрину. Это письмо редко обращает на себя внимание исследователей, а между тем оно представляет собой документ экстраординарный. В нем Пушкин просит казну принять в счет погашения его долга в 45 тысяч рублей нижегородское имение, пожалованное ему отцом. Однако пожаловано оно было при условии, что сын не имеет права продавать его при жизни отца. Пушкин объясняет министру, что это условие можно обойти, потому что казна имеет право взыскивать долг невзирая “ни на какие частные распоряжения”. Еще он просит не сообщать об этом деле императору, а то, мол, тот может по щедрости своей простить ему весь долг, “что, — пишет далее Пушкин, — поставило бы меня в весьма тяжелое и затруднительное положение : ибо я в таком случае был бы принужден отказаться от царской милости, что и может показаться неприличием, напрасной хвастливостью или даже неблагодарностью”. Письма, с. 159.

На первый взгляд кажется естественным, что человек накануне дуэли хочет привести в порядок свои запутанные финансовые дела. Но ведь, по сути, он предлагает императорскому министру помочь ему в афере, цель которой — нарушить волю отца. Да еще сделать это за спиной императора, поставившего министра на сей высокий пост. Да еще предупреждает, что не примет императорский подарок, если тот вздумает оказать “царскую милость”. Пушкин не мог надеяться, что его просьба будет исполнена. (Канкрин ответил холодным отказом. Письма, с. 167.) Пушкин знал, что, даже если письмо не будет прочитано почтовой цензурой, министр обязан будет доложить о нем царю. На что же он рассчитывал ? Какова была цель, каков смысл этого послания ?

6. После долгих и мучительных переговоров, в которые были вовлечены Жуковский, секундант Соллогуб, секундант Дантеса д ' Аршиак, после ошеломительного сообщения о том, что Дантес хочет жениться на сестре Н. Н., Екатерине Гончаровой, жившей в доме Пушкина, и что она была главным предметом его страсти и адресатом многих писем, Пушкин неохотно соглашается взять назад свой вызов и дать письменное заверение в том, что он не имеет “никакого основания приписывать его [Дантеса ] решение [жениться на Екатерине Гончаровой ] соображениям, недостойным благородного человека”. Письма, с. 161.

Эта записка была написана 17 ноября, а 21- го Пушкин пишет письмо Бенкендорфу, которое объяснить еще труднее, чем письмо к министру Канкрину.

В течение предшествовавших переговоров о дуэли Пушкин больше всего опасался, что дело станет известно властям и они вмешаются. Зачем же теперь, когда дело улажено, ставить власти в известность обо всем случившемся ?