Ариадна Григорьевна Громова , Рафаил Ильич Нудельман - К спорам о фантастике

картину, Б. Олдисс, однако, тут же утешает читателя: есть, оказывается, настоящая фантастика и настоящие писатели. Кто же они?

«Это А. Ван-Фогт... Олаф Стэплдон (который только что был зачислен в «любители».— Прим. авторов) и ряд ярких индивидуальностей, составивших «новую волну»... Лучший из них, по-моему, Филипп К. Дик... Другие — это Курт Воннегут, Уолтер Миллер, Майкл Муркок, Дж. Г. Боллард и я сам».

Б. Олдисс добавляет сюда американских представителей «новой волны» — Норма­на Спинреда, Джона Слейдека, Роджера Желязны и других.

Видимо, вся эта причудливая схема была вычерчена лишь для того, чтобы возве­личить «новую волну» за счет остальной фантастики. К тому же Б. Олдисс располагает явно недостаточной информацией о многих литературных явлениях. В результате у него получилось, что Станислав Лем и Карел Чапек — всего лишь дилетанты, вдобавок нуд­но-дидактичные, а в разряд безответственных ремесленников попали Айзек Азимов, соз­давший интереснейшие социально-аналитические конструкции («Конец Вечности», «Наше солнце» и др.)» Артур Кларк, чьи произведения отличаются сугубой научной точностью и «серьезностью», и другие крупные писатели, во многом определившие своим творчест­вом облик современной англо-американской фантастики.

В сущности, и о «новой волне», которую Б. Олдисс считает оазисом подлинного искусства среди бесплодных пустынь нудной дидактики и ремесленных поделок, он дал не очень точную информацию. Заявив, что «новая волна» — это «ряд ярких индивидуаль­ностей» и что они идут своим путем, Б. Олдисс не сообщил, что же это за путь и в чем его оригинальность, зато высказал убеждение, что это — путь единственно верный.

Такое убеждение характерно для «новой волны» в целом. Ее представители, про­должая числить себя в рядах научных фантастов, безоговорочно отвергают всю «ста­рую» научную фантастику. Активная пропагандистка этой группы, влиятельный критик Джудит Меррил считает, что для научной фантастики наступило время капитальной переоценки ценностей.

«То, что до недавнего времени казалось в ней наиболее важным, ныне пере­стало быть таковым»,— заявляет она в предисловии к антологии «Сайснс фикшн 12» («Научная фантастика 12»).

Английский фантаст Дж. Боллард, один из наиболее талантливых представителей «новой волны», склонен даже отказаться от наименования «научный фантаст» — на­столько ему не по душе вся прежняя научная фантастика.

«Я не считаю себя научным фантастом в том смысле, в каком Айзек Азимов или Артур Кларк являются научными фантастами,— пишет он на страницах жур­нала «Спекулейшн» («Размышления»).— Точнее говоря, я считаю себя научным фантастом в том смысле, в каком сюрреализм является научным искусством».«Новая волна» возникла на английской почве; ее организационным центром стал журнал «Нью уорлдз» («Новые миры»). Как пишет Дж. Меррил, это

«журнал, посвятивший себя современному искусству и дизайну, авангардистской психологии, противоречивой физике и философии — наравне с научной фантасти­кой, сюрреализмом и символизмом — и стремящийся к созданию межвидовых, мно­гослойных, транскультурных гибридов и комбинаций».

Действительно, для «новой волны» характерна прочная связь с авангардистским искусством. «Классическая» научная фантастика пополняла свои ряды в основном за счет ученых и вообще людей, так или иначе связанных с наукой (А. Азимов, Ф. Хойл, Р. Хайнлайн, А. Кларк, У. Тенн и многие другие), а в «новой волне» преобладают поэты, музыканты, художники, певцы, критики, журналисты. В этой пестроте профессий, имен, индивидуальных стилей все же нетрудно уловить некую общую ориентацию. И по декла­рации, и по художественной практике «новой волны» можно заключить, что основное внимание здесь уделяется экспериментам в области формы — и притом экспериментам модернистского толка.

«Новая волна», по-видимому, порождена кризисом, давно уже исподволь нараста­ющим в «классической» фантастике: исчерпали себя (или кажется, что исчерпали) неко­торые коронные темы и проблемы; многие виднейшие авторы отошли от научной фанта­стики или утратили активность. Пытаясь преодолеть этот кризис, часть фантастов уви­дела выход в сближении с «большой литературой». Представители «новой волны» декла­рируют, что «беллетризация» фантастики, к которой они стремятся, даст им

--">