Владимир Васильевич Стасов - По поводу одного слуха

трын-трава. Уставу любопытны и дороги были только иностранные авторы, композиторы и исполнители, которым он позволял расточать русские рубли десятками и десятками тысяч. Что же оставалось делать понимающему дело директору? Ему оставалось лавировать, обходить всякими манерами отсталый закон — ему оставалось не мытьем, так катаньем добиваться, чтоб на первый раз хоть с артистами поступали по-человечески и чтоб русских талантливых людей перестали унижать в честь иностранцам. И вот, на основании выдвинутой вперед системы контрактов, обошедшей казенное 1143-рублевое жалованье, лучшие наши артисты получают теперь уже приличное содержание: так, например, г-жа Лавровская получает около 10 000 руб., г-жа Левицкая — около 9000, г-жа Платонова — около 6000, г. Мельников — около 6000, г. Никольский — около 5000 руб. Но не все удавалось в равной степени энергическому поборнику нового необходимого порядка вещей, и такие талантливые художники, как, например, декораторы Шишков и Бочаров, продолжают, несмотря на все свои огромные, прежде неслыханные, услуги русскому театру, получать те же злосчастные 1143 руб. только потому, что они русские, между тем как гг. Роллер и Вагнер получают по 4 и по 2 тысячи потому только, что они иностранцы, а, по понятиям устава 1827 года, хорошему художнику не полагается у нас быть русским. Еще меньше было удачи нынешнему директору, когда речь зашла о композиторах, и все у нас знают, что, вопреки всем его стараниям, все-таки оказалось невозможным дать за оперу «Каменный гость» Даргомыжского хоть одной копейкой больше 1143 руб. — устав не велит! Правда, многие могли бы при этом заметить: «Ладно, устав не велит! Однако ведь сколько нарушений этого устава поделано до сих пор, сколько брешей в нем совершалось, когда того хотели. За что же одни композиторы должны терпеть больше всех? Нельзя ли и по части композиторов обойти устарелый устав, чтоб не одни только Верди получали 15 000 русских рублей за самые плохие свои оперы?» Все это можно было бы заменить. Ну, да уж что делать. Станем у моря сидеть, ждать погоды. Так или иначе, но нынешнему директору театров наших удалось в короткое время (с 1867 года) в такой степени возвысить Мариинский театр, что он стал просто неузнаваем. Последняя постановка, именно постановка лучшей гениальной русской оперы «Руслан и Людмила», совершенно позабытой и просто презираемой прежними дирекциями, может решительно считаться эпохой в истории русского театра. Тут каждая подробность громко кричит о заслугах нынешнего директора. Постановка, какой прежде никогда у нас не было; целая группа артистов, каких прежде у нас не бывало; дирижер, какого тоже прежде у нас в театре не бывало, и все они — вызванные и водворенные тут инициативой самого директора. Наконец, восстановление chef d'oeuvre'a во всей его полноте — это тоже факт, какого прежде никогда у нас не бывало. Теперь если б Глинка и Даргомыжский встали из гробов, они не стали бы уже более жаловаться, что их произведения уродуют, а им самим подрезывают крылья и убивают всякий порыв творчества (вспомните только горькие жалобы на дирекцию обоих великих композиторов наших в их печатных автобиографиях).

Пожалуй, найдутся люди, которые скажут: «Да, все это прекрасно, и вы совершенно правы, говоря о значительных заслугах нынешней дирекции. Но ведь все это — сторона художественная, эстетическая! И действительно, она в последнее время сильно процветает, она выросла. Но сторона хозяйственная, финансовая — вот где весь вопрос! Наверное, все эти усовершенствования стоят нашему казначейству все дороже и дороже, расточительности нет пределов, бюджет превышается с каждым годом все более и более, и, наконец, это кончится бог знает чем!» Но дело в том, что ни для кого теперь не тайна (кто только хочет знать), что с самого 1867 года театр стоит с каждым годом казначейству все менее и менее; и это несмотря на небывалые постановки и увеличенные жалованья. Еще в 1866 году дефицит был, говорят (по петербургским театрам) свыше 500 000 руб. Уже в 1867 году он был только в 350 000 руб., и с тех пор едва ли доходит до 100 000 руб.; чтоб короче сказать, в три года сбережено более 1 000 000 рублей. Это ли не громадный результат? Какого еще директора нужно, особливо в ту минуту, когда этот энергический и разумный деятель и в отношении к Александрийскому театру собирался приступить к таким же коренным преобразованиям, какие совершил относительно Мариинского?

1871 г.

Комментарии

--">