Филипп Кюрваль - Будущее как ад в представлениях фантастов

нагруженную камнями… если только они не пожирают их под каким-нибудь изысканным соусом, как это делают межпланетные агрессоры у Дэймона Найта («Как подавать к столу человека»).

Пришлось дожидаться наступления 50-х гг., чтобы некоторые талантливые авторы, в числе которых прежде всего следует упомянуть Роберта Шекли, с блеском представили нашему вниманию более софистичные образцы адских инопланетян. «Любая вещь перестает казаться смешной, если она усаживается вам на голову», — пишет Шекли. Недоброжелательство Чужих все же имеет сатанинскую сущность, несмотря на то, что ад у Шекли обычно имеет ограниченные размеры и, судя по всему, затрагивает только весьма немногочисленных авантюристов, не страдающих избытком совести. Тем не менее, ад Шекли содержит некоторые пикантные, хотя и довольно жестокие уточнения. Например, он описывает некий серый порошок, поступающий неизвестно откуда (возможно, от какой-то неизвестной цивилизации) и распространяющийся по поверхности планеты, угрожая засыпать все и вся. Никто не может остановить лавину порошка, не обладая загадочным лаксианским ключом… Любопытно, что до Шекли никто не смог догадаться, что этот остывший адский пепел может явиться эффектным воплощением вечного проклятия, от которого не стали бы отрекаться ни Кафка, ни Макс Бротер.

В «Цене опасности» Шекли снова оказывается первым фантастом, допустившим возможность превращения мирного телевидения в свирепого хищника после того, как была создана серия дьявольских передач, участники которых превратились в разменную монету для жаждущей кровавых развлечений публики. Если экстраполировать эту идею, то можно прийти к допущению, что с увеличением количества транслирующих телепередачи спутников появится бесчисленное количество каналов, на которых у каждого телезрителя будет шанс встретиться со своим персональным адом. Этот вывод основывается на том, что в научной фантастике Чужие — это не только инопланетяне. Чужие — это и насекомые из самых глухих уголков Земли, то ли термиты, то ли муравьи, имеющие все те же извращенные амбиции и стремящиеся заставить нас жить в рамках их тоталитарного общества, как это происходит в жутковатом романе А.Гордон-Беннета «Полубоги». Чужие могут также принимать облик безумных ученых, демоническая воля которых направлена исключительно на создание критических ситуаций, соответствующих их лихорадочной разрушительной деятельности, символизирующей бунт сатанинской сущности против Творца. И мы еще не учитываем различные хтонические существа, поднимающиеся на дневную поверхность только для того, чтобы увлечь нас за собой в мрачные глубины Земли, а то и прямо в геенну огненную. Великие Древние Г.Ф.Лавкрафта, гениального творца зловещей фантастики, доходят до того, что создают (в романе «Горы безумия») искусственного человека, чтобы забавляться его мучениями.

В современной научной фантастике сатанинский образ Чужих заметно гуманизировался. Есть, разумеется, и исключения. Например, Серж Брюссоло превращает чудовищ современного ада в органические сосуды, полную коллекцию которых он старается собрать.

Продолжают существовать и отдельные оригинальные сатанинские фигуры, среди которых стоит упомянуть Шрайка, придуманного Дэном Симмонсом в цикле о Гиперионе. Это загадочное варварское создание, усеянное торчащими во все стороны острыми лезвиями и снабженное бионическими челюстями, одним своим именем порождает вокруг себя ужас. Каким-то неясным образом Шрайк олицетворяет собой последнее убежище от современного ада, который мы создаем благодаря прогрессу в идеологии, социологии, технологии и науке.

Дело в том, что в научной фантастике ад — это одновременно проекция наших мысленных устремлений, направленных на реальность с целью изменить ее. Это ад, но ад «климатизированный» (по определению Генри Миллера). «Теологи прежних времен спорили, пытаясь выяснить, кем был создан ад, Богом или Сатаной. Жаль, что их уже нет в живых, чтобы получить ответ на этот вопрос. Ад существует на самом деле, и создала его «Дженерал Моторс», гигантская компания по производству автомобилей». К такому выводу приходит Роберт Блох в «Муравейнике».

Источник этого политического протеста в недрах человеческого общества имеет весьма древнее происхождение. Впервые он нашел воплощение в произведениях, относящихся к жанру антиутопии или альтернативной истории. Еще в 1845 г. Эмиль --">