Аполлон Борисович Давидсон - Оливия Шрейнер и ее книги

шкода жизни. Ее университеты — бурская ферма, где она несколько лет служила гувернанткой. Там она начала писать, один за другим, три романа и в 1881 году, когда ей было двадцать пять лет, кончила один из них.

Это была «Африканская ферма». Оливия Шрейнер отправила рукопись в Шотландию, одному из своих друзей, и в том же году «отправилась вслед за нею сама. В ноябре 1881 года она прибыла в Лондон. В ее планы, правда не слишком определенные, входило намерение получить медицинское образование.

Но с выходом «Африканской фермы», с 1883 года, судьба Оливии Шрейнер круто переменилась. Роман имел бурный успех. О нем говорили повсюду, писали в газетах и журналах. Его переводили на другие языки. Роман вышел под именем Ральфа Айрона — Оливия Шрейнер, подобно многим другим известным писательницам XIX века, выбрала себе мужской псевдоним. Но подлинное имя автора все знали, и Оливия Шрейнер стала, как писали лондонские газеты, «львицей сезона».

Она прожила в Европе, главным образом в Лондоне, до 1889 года и находилась в центре общественной и культурной жизни.

Она говорила о поэзии с Оскаром Уайльдом, о философии с Гербертом Спенсером, беседовала с Райдером Хаггардом, с Гладстоном.

Особенно сблизилась она с социалистическим движением. Встречалась с лидером немецких социалистов Вильгельмом Либкнехтом и с лидером английских — Кейром Харди. Хорошо знала семью Карла Маркса, была близкой подругой младшей дочери Маркса — Элеоноры, часто виделась с ее мужем, Эдуардом Эвелингом, гостила у Лафаргов, находясь во Франции.

Круг интересов Оливии Шрейнер был очень широк. Она стала в Лондоне популярным оратором на митингах борьбы за равноправие женщин. А вместо со своим близким другом, врачом Хевелоком Эллисом, много работала над изучением психологии секса.

Свои социалистические идеи она наиболее полно выразила в книге «Женщина и труд», которую писала много лет. Вышла эта книга только в 1911 году и сразу же получила известность во многих странах. Была переведена и на русский язык и в 1912 году издана в Москве.

В 1889 году Оливия Шрейнер вернулась на родину, в Южную Африку. Следующее десятилетие было для нее плодотворным. Написала много небольших рассказов. Они были объединены в двух книгах: в 1893 году — «Грезы и действительность», и в 1897-м— «Грезы». В эти годы выходит много ее публицистических очерков о разных сторонах южноафриканской жизни. (Впоследствии, уже после ее смерти, они были собраны вместе и изданы в виде книги под названием «Мысли о Южной Африке».) Издаются и еще две ее книги: в 1897 году антиколониальная повесть «Рядовой Питер Холкит в Машоналенде» и в 1898 году, за год до англо-бурской войны, ее размышления по поводу предгрозовой обстановки, сложившейся на юге Африки.

В годы англо-бурскор войны Оливия Шрейнер мужественно выступила против английской политики. Английская сторона ожидала от нее обратного: все-таки она несла в себе английскую кровь, была близка к английской культуре, писала на английском языке. Но Оливия Шрейнер, хотя раньше и отмечала в своих произведениях немало отрицательных черт образа жизни и психического склада буров, все же в этот трудный для них час встала на их защиту.

Ее протесты против британского вторжения в Трансвааль и Оранжевую Республику были настолько гневными и получили такой отклик в Европе, что, захватив Йоханнесбург, где она тогда жила, английские военные власти, в сущности, держали ее под арестом. В России писали тогда, что с Оливией Шрейнер «обращались очень сурово: ей не позволено было видеться с мужем, ее рукописи были сожжены… и часовому отдан был приказ стрелять в нее при первой же попытке к бегству».

На страницах мировой печати, в том числе и в журнале «Нива», фотографии Оливии Шрейнер появлялись рядом с изображениями увешанных патронташами бородатых бурских генералов. Она вошла в ряд героев бурской войны.

Но кончилась война, и через несколько лет вожди бурских землевладельцев нашли общий язык с английским правительством, пошли на сговор с ним за счет африканского населения. И в 1906 году Оливия Шрейнер писала, что «бурский вопрос» интересует ее уже куда меньше, чем раньше. «Они более чем в состоянии сами позаботиться о себе».

***

Чем дальше, тем сильнее волновала ее судьба африканцев и других небелых жителей Южной Африки. В начале 90-х годов она отдала дань увлечению Сесилем Родсом. Он был тогда кумиром всех, кто верил в цивилизаторскую --">