Борис А. Александров - Песня зовет

Одни, полные молодого задора, идут напролом, повсюду «пристраивая» свои сочинения, другие в силу деликатности не всегда могут услышать исполнение своих творческих детищ.

Но очень трудно написать популярную, заведомо рассчитанную на то, что ее запоет народ, песню. Это редко кому удается. Обычно композитора одолевают сомнения: сегодня ему все нравится — назавтра все кажется плохим. Но, как говорил не без иронии Р. М. Глиэр, сегодня можно написать хорошо, завтра средне, а на другой день и плохо. Однако опыт, мастерство и профессионализм спасают автора — и на круг его сочинение получается приличным.

Техника письма сложна. Композитор сначала за фортепиано пишет клавир, как будто нанося рисунок углем. Затем создает партитуру — это уже краски, которые и придают рисунку законченный вид. Исполнители вносят поправки. И только тогда, когда все компоненты сложились и произведение зазвучит на сцене, состоялось его настоящее рождение. Так я работал над балетом «Левша» (либретто П. Ф. Аболимова), который был поставлен в Ленинградском театре оперы и балета имени С. М. Кирова замечательным танцовщиком и хореографом Н. Сергеевым, и другими своими сочинениями.

Работая над ораторией «Дело Ленина бессмертно», я решил написать первую часть на полный текст «Буревестника» А. М. Горького, который, предвосхищая революционные события 1905 года, впрямую не упоминает о них. Мне же хотелось подчеркнуть бунтарское звучание стихов. Что было делать?

Спасли умение, опыт. Начал вкрапливать в партитуру интонации русских революционных песен, особенно «Варшавянки» — этим ассоциативным напоминанием достигалась цель.

В следующей за «Буревестником» части — песне «Замучен тяжелой неволей» — мне удалось использовать другой технический прием: резкие тональные сдвиги в оркестровых эпизодах, что усиливало драматическое напряжение.

Вообще создание оратории, составляющей в издании 200 страниц музыкального текста, — дело нелегкое, и, если бы не школа Глиэра и не фундаментальная консерваторская подготовка, не смог написать произведение, равное по объему опере.

То же и руководстве ансамблем. Здесь мало быть только дирижером. Надо знать тонкости вокального звука, принципы тембровых слияний, быть хормейстером, знать голоса инструментов, уметь слить все эти выразительные средства в единое целое.

Отец, например, блестяще знал работу с хором. Я тоже до ансамбля много пел в хоре, но когда пришел в коллектив, то А. В. Александров сначала посадил меня аккомпанировать певцам, разучивать с ними хоровые партии, а уж потом только допустил к дирижированию. Можно сказать, что я прошел его школу, начиная с подмастерьев.

Творчество — дело непростое еще и потому, что нужны долгие годы, чтобы утвердить себя. Надо иметь и условия для этой нелегкой работы, когда во имя высоких целей отказываешься от многого.

Встав на творческий путь (собственно, это и любой другой путь — в труде, науке, искусстве), молодой человек должен знать, что обрекает себя на лишения, ограничения во имя радости созидания, во имя движения вперед, к новым открытиям и свершениям. И эта подлинная радость вознаграждает терпеливых за все. Для того чтобы быть специалистом, скажем, в моем деле, надо иметь широкое, разностороннее образование: ориентироваться в смежных науках и искусствах, знать литературу, живопись, народное творчество и многое другое.

В первые дни Октября В. И. Ленин говорил о сохранении музеев, памятников старины, сокровищ отечественной культуры. Эти ценности должны служить народу. Но В. И. Ленин говорил и другое, когда 2 октября 1920 года обратился к делегатам III Всероссийского съезда РКСМ. Как рассказывали участники этого съезда, они ждали, что вождь призовет их к борьбе и труду, но услышали иное:

«Задача состоит в том, чтобы учиться», — сказал Владимир Ильич. И эта заповедь остается актуальной и сегодня.

Жизнь полна соблазнов. И с каждым годом их становится все больше. Народ стал жить богаче, достойнее. Развлечения не надо искать — они сами приходят в дом: цветные телевизоры, совершенная радиоаппаратура, средства звукозаписи. Можно не скучать. Но в это же время в Эрмитаже висит небольшая картина Рафаэля «Мадонна Литта» и около нее всегда стоит народ, потрясенный ее красотой и совершенством. А картине около пятисот лет. Сколько же поколений не сводило с нее своего восхищенного взгляда? Это подлинная, непреходящая ценность, настоящее искусство, к постижению и --">