Игорь Викторович Долгополов - Мастера и шедевры. Том 2

опоясавших на юге чуть ли не пол-Европы и Азии…

Недели надо было скакать, чтобы, начав свой путь от предгорий Алтая, достичь берегов древнего Борисфена — Днепра, а ведь это были только южные пределы Родины.

На севере — леса, леса. Озера, полноводные реки.

Древние города и села.

Но вернемся к скифам.

Скифы… Неведомо, откуда пришли они, но вскоре отдаленный гул и трепет земной тверди напомнили, что скифы не сон, а суровая явь.

Они сразу заставили уважать себя окрестные народы. Глухой топот их многотысячных полчищ долетал до Афин…

Скифские стрелы с тяжелыми бронзовыми наконечниками били в цель, их короткие мечи сокрушали врагов.

Казалось, нет силы, которая была бы способна укротить их буйную изначальную мощь.

Подобно весеннему разливу, они затопили бескрайние равнины юга нашей земли и докатились до владений греков.

Дикое изумрудное раздолье, и над ним, как призраки, неслись темно-багровые, в сполохах пожарищ всадники.

Розовые от вечерних зорь кони бесшумно скользили в сизой мгле…

Казалось, что этот колдовской полет нельзя было остановить, так неудержим и неумолим был этот бег…

И когда над степью вставал бесстрашный бледный месяц, он видел внизу, в степи тысячи алых звезд…

Едкая гарь от костров и медоносный аромат полевых трав и цветов сливались с терпким запахом конского и людского пота, кобыльего молока.

Гребень из кургана Солоха.

Скифы…

Геродот пишет:

«По рассказам скифов, народ их моложе всех. Они, скифы, говорят, что их отец Зевс, а мать — дочь реки Борисфена, Днепра, земли их необъятны и богаты.

В области, лежащей еще дальше к северу, — говорит Геродот, — от земли скифов, как передают, нельзя ничего видеть, и туда невозможно проникнуть из-за летающих перьев. И действительно, земля и воздух там полны перьев, а это-то и мешает зрению».

Вот как в легендах описан снег.

Еще один миф, изложенный Геродотом.

Однажды Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в неведомую страну скифов. Там его застали непогода и холод. Закутавшись в львиную шкуру, он заснул, а в это время его упряжные кони (он пустил их пастись) чудесным образом исчезли…

Геракл, проснувшись, стал искать коней и, проблуждав долго, прибрел к пещере, в которой он нашел дивное существо смешанной породы — полудеву-полузмею.

Он спросил у нее о своих конях.

Та засмеялась и сказала, что кони у нее. Но она не отдаст их, если Геракл не станет ее мужем.

Так и было.

Но Геракл томился и скучал. Тогда женщина отдала коней и сказала:

«Вот у меня три твоих сына, что мне с ними делать?»

«Когда увидишь, — отвечал Геракл, — что сыновья мои возмужали, то лучше всего поступи так: посмотри, кто из них сможет вот так натянуть мой лук и опоясаться моим поясом.

Забегая вперед, скажем, что это смог сделать младший сын, по имени Скиф. Он носил на поясе золотую чашу.

Изображение его матери вы могли увидеть на выставке.

«Праматерь скифов»…

Спокойно, улыбчиво лицо богини.

Она знает силу своих чар. Полногубая, с открытым лицом, обрамленным прядями длинных волнистых волос.

Змееногая.

Одетая в свободные, с просторными складками одежды. Змеи венчают ее убор и как бы заканчивают композицию налобника.

Да и налобника вихрастого скифского коня с распущенной гривой, мчащегося по степям Придонья.

Пектораль из Царского кургана. Фрагмент.

Каждый скиф знал, что он сын этой непобедимой и мудрой богини.

Знал и верил.

Пустынный центральный белый зал музея. Экспозиция «Скифского золота»…

Раскрывается тяжелая стальная дверь сейфа…

И вот у меня в руках «находка века» — знаменитая, прославленная пектораль из Царского кургана, похожая на сдвинутый золотой серп луны, редчайшая по ювелирной точности реалистического изображения людей, цветов, зверей, чудовищ.

Я вглядываюсь в три ряда изображений: быт племени, степь и битва зверей и чудовищ…

Вьются, вьются полевые цветы, стрекочут в степи кузнечики, лают собаки, блеют овцы, звенит, звенит струя молока, крякает утка — звуки мирной жизни…

И опять взгляд скользит вдоль по трем --">