Эльденберт Марина - Надежда феникса

шоу «Голос». Ей как раз предстояло ехать в Москву, когда на одном из выступлений она потеряла сознание и впала в кому.

Что случилось в тот вечер, никто не мог толком сказать. Сестра пела на юбилее очень влиятельного человека, зал буквально рыдал (такое часто случалось на ее выступлениях, я сама не могла сдержать светлых слез, когда Вера пела — у нее был очень сильный проникновенный голос), а потом она просто упала… и все. Врачи так и не нашли для себя разгадки того, что произошло, просто констатировали факт: мол, кома — а больше мы ничего не знаем.

— Она вряд ли придет в себя, — так говорил главврач отделения, где лежала Вера.

— Ей бы в столицу, — говорили соседи. — Там, может, что-то и сдвинулось бы.

Я же продолжала верить и начала искать работу, чтобы можно было Веру свозить в Москву. Поэтому и перевелась на заочный, оставив мечту полностью погрузиться в профессию веб-дизайна, и тоже стала петь. Мне это позволяло обеспечивать нашу небольшую семью и откладывать на поездку, а еще, когда я пела, мне казалось, я становлюсь на шаг ближе к Вере. Самую чуточку. Могу дотянуться до нее через песни и позвать, чтобы она вернулась.

А что, если не вернется?

Отмахнувшись от мысли, которая в последнее заставляла меня изображать ночное животное несплюн или ворочаться в постели по два-три часа перед тем, как заснуть, я переоделась. Сунула платье для выступлений — короткое, темно-синее, в сумку, туда же отправилась бижутерия и туфли на каблуке в специальном футляре.

Облегченно вздохнув, перед тем как снова взвалить на себя эту ношу — на сей раз на плечо, я потянулась, вбила ноги в растоптанные кроссовки и вылетела к служебному входу, на бегу попрощавшись с охранником:

— До завтра, Сан Саныч.

— До завтра, Надежда! — махнул мне рукой седой мужчина, на груди которого красовалось неизменное ЧОП «Кобра». — Ты бы такси взяла, сегодня особенно тебя задержали.

— Да здесь недалеко. Добегу.

— Как твой поклонник? Больше не объявлялся?

Поклонником Сан Саныч называл мужчину, который регулярно приходил на мои выступления, заказывал ближайший к сцене столик и глазел на меня. Возможно, мы бы его и не заметили, но у него была очень запоминающаяся внешность: длинные, до лопаток, серебристые волосы, будто седые — несмотря на то, что сам мужчина был молодой, а еще пронзительные, ледяные глаза и неизменно черные одежды. Он напоминал гота или ролевика и всегда был один.

— Нет, — улыбнулась и выскользнула за дверь.

Дом, где мы жили, действительно располагался недалеко — в двух кварталах от кафе, в котором я пела. Такси я сейчас ждать буду дольше, чем идти пешком, район у нас тихий, да и май уже, ночи синие-синие, скоро совсем светлые станут. А ведь впереди еще целое лето! При мысли о лете в сердце раскрылась самая что ни на есть настоящая полянка с цветами, и оттуда отчетливо запахло земляникой. Сама не понимаю, как этот запах мог быть таким ярким: да, мы с бабушкой в детстве собирали землянику, и я помнила этот аромат, как сейчас, но…

Помимо аромата за спиной резко стало светло: видимо, включился неработающий фонарь. На всякий случай я обернулась и застыла: вместо улицы передо мной раскрылась картина, как из сказки или красивого фэнтези-фильма. Поляна, залитая солнцем, усыпанная разноцветьем, в частности — кустами земляники, которые и пахли так, что ум заходил за разум.

В моем случае — уже зашел очевидно, потому что посреди города этой поляне точно было неоткуда взяться. Особенно неоткуда было взяться искрящимся краям вокруг этой поляны, будто ее выдернули из какой-то другой реальности и вставили в нашу, и все же она меня манила, притягивала, как магнитом. Ничего же не будет, если я просто туда загляну, да?

Я едва успела сделать пару шагов, как услышала чужие. Обернуться не успела, только бросить взгляд через плечо — ко мне приближался тот самый поклонник! Миг — и он уже рядом со мной, одно движение — и от толчка его ладоней я лечу на полянку. От неожиданности даже руки выставить и смягчить падение не получилось. Голова поздоровалась с травой и цветочками, но они не ответили. И неудивительно, потому что вокруг словно разом выключили свет и стало темно.

В себя я пришла от того, что что-то легко щекотало мне щеку. Как выяснилось, это был краешек невесомой ткани, взлетающий и опадающий

--">