Анхела Родисьо - Невесты Джихада. Почему европейская девушка решает уехать в «Исламское государство» @bookinier

насилия. Это жертвы прозелитизма^[3], которых находят в мечетях или через социальные сети, промывают им мозг и отправляют сражаться в священной войне; в конечном счете так они ищут смысл жизни. Но не только.

Западный сенсуализм^[4] порочным образом способствовал тому, чтобы сбившиеся с пути молодые люди попались на приманку «гламурного фасада» Даиша. Такие истории, как, например, история двух красивых австрийских девочек-подростков боснийского происхождения, которые искали мужей среди такфиристов – исламских радикалов, чтобы сражаться рука об руку на фронте, послужили примером для таких же, как и они. Это заставляет вспомнить об истории с Чарльзом Мэнсоном^[5] и душевнобольными женщинами, которые мечтали стать его женами.

Психопатические перформансы «Исламского государства» могут произвести глубокое впечатление на молодежь, оторванную от своих корней, в мегаполисах Европы, Америки, Африки, бывшего Советского Союза, Азии, того же Ближнего Востока. Вплоть до того, что им захочется расстаться с прежней жизнью и перейти «в темную зону».

Скотт Атран, антрополог из Университета Мичигана, подчеркивает эту важную особенность психологии: «Ты не сможешь никого превратить в убийцу, если каким-либо образом не взываешь к моральной добродетели. Это как во времена Великой Французской революции, когда Робеспьер сделал террор демократическим инструментом».

В конечном итоге все, и мужчины и женщины, станут пешками в большой игре – на этот раз в Сираке (такое название получило слияние Сирии и Ирака), поскольку Даиш сумел захватить большую часть территории этих стран. Грядет новая версия «Эпохи Террора» в XXI веке.

Кто может добровольно захотеть объединиться с «Исламским государством»? В 1940-е годы Джордж Оруэлл выпустил сочинения, в которых задавал похожие вопросы, – «Рецензия на „Майн Кампф“» (1940) и «Политика и английский язык» (1945). В первом он писал: «Ужасная империя без мозга, в которой, главным образом, ничего не происходит, кроме обучения молодежи войне и ее выращивания в качестве пушечного мяса». Он спрашивал себя, каким образом могло появиться такое «чудовище», если уже существовали либеральные демократии, способные покончить с подобным варварством… И почему нация упала в ноги человека, который предлагал им «борьбу, опасность, и смерть», и отвергла другие формы правления, которые предлагали преимущественно «развлечения». Конечно, он говорил о нацизме и Адольфе Гитлере.

Жаркое лето 2016 года, череда террористических актов в Европе, военные наступления против «Исламского государства» Ирака и Сирии в Ливии, удары и контрудары в Турции, дамоклов меч проблем беженцев – кажется, все это убило нашу способность сопротивляться. Словно у нас нет другого выхода, кроме как позволить себе поддаться всеобщему пессимизму.

Новые политические объединения или, по крайней мере, возобновление и усиление союзов государств с более или менее совпадающими взглядами: Анкары с Москвой, Эр-Рияда с Вашингтоном, создавались также в период летнего зноя и с конкретной целью – нейтрализовать достижения Тегерана в регионе. «Визит» верхушки иракских командующих из «Исламского государства» в Саудовскую Аравию во вторую неделю августа в который раз изменил международную картину.

Те, кто «клятвенно отрекается» от насилия, могут это заявлять лишь потому, что за них насилие творят другие, заявил Оруэлл. Никогда и нигде это не звучало настолько точно, как на Ближнем Востоке сегодня и как в сегодняшней Европе.

Часть первая

Управление рабством

Для меня нет ничего дороже идеи о будущей жизни, где я буду ничем большим, как просто число на земле.

Клод Дебюсси, французский композитор, говоря о «мире ином»

Даже Вавилон, при всем его отчаянии, не так ужасен, как зрелище человеческого ума в руинах.

Скроуп Дэвис, 1783−1852

Асия

Я из испанской семьи; точнее, мой папа – англичанин, а мама была испанкой. Я родилась и была воспитана как христианка, хотя никогда особенно не отождествляла себя ни с какой религией. Не верила в понятие Бога, и в тот период я называла себя атеисткой. Я всегда относилась ко всему очень скептично и критично. Наступил момент, когда я захотела узнать больше об исламе и религиях в целом. Я сфокусировалась на том, что

--">