Стивен Кинг - Телефон Мистера Харригана

что такое пять тысяч долларов, которые мой отец поднимал каждый месяц, будучи торговым агентом в «Пармело Тракторс» и «Хэви Машинери» в Гейтс Фоллс. Папа всегда вешал на стену свой портрет «Торговец месяца». Он утверждал, что всё это пустяки, но я-то знал правду. Когда он получил «Торговца месяца», мы пошли пообедать к «Марселю», в причудливый французский ресторанчик в Касл Рок.

- «Ого» - это верно, - сказал отец и отсалютовал стаканом большому дому на холме со всеми его комнатами, которые по большей части были бесхозными, и лифтом, который Мистер Харриган ненавидел, но вынужден был использовать из-за артрита и радикулита.

- «Ого» - это чертовски верно.

***

Прежде чем я расскажу вам о лотерейном билете на большие деньги и о смерти Мистера Харригана, и о проблемах, которые у меня возникли с Кенни Янко, когда я был новичком в Старшей Школе Гейтс Фоллс, я должен поведать, как так вообще получилось, что я пошёл работать на Мистера Харригана. Всё, благодаря церкви. Мы с отцом посещали Первую Методистскую церковь Харлоу, которая была единственной Методистской во всём Харлоу. Раньше в городе была ещё одна церковь, которую посещали баптисты, но она сгорела в 1996-ом году.

- Некоторые люди запускают фейерверки по случаю рождения нового ребёнка, - сказал отец. Мне тогда было не больше четырёх, но я это помню – возможно, потому что тогда меня живо интересовали фейерверки. – Мы с твоей мамой подумали и решили, что гори оно всё огнём – и спалили церковь на радостях от того, что ты родился, Крейгстер. И какое же там было крутое зарево.

- Не говори глупостей, - сказала мама. – Он тебе поверит, а потом и сам сожжёт какую-нибудь, когда у него появится первый ребёнок.

Они вместе много шутили, а я смеялся, даже если не понимал, о чём речь.

В церковь мы ходили все трое, наши сапоги хрустели по плотному снегу зимой, добротные туфли вздымали пыль летом (мама неизменно вытирала их влажной салфеткой «Клинекс» перед тем, как войти внутрь), а я всегда держался левой рукой за папу, а правой за маму.

Она была хорошей мамой. Я всё ещё очень сильно скучал по ней в 2004-ом, когда начал работать на Мистера Харригана, хотя прошло уже три года с тех пор, как она умерла. Теперь, шестнадцать лет спустя, я до сих пор по ней скучаю, несмотря на то, что мамино лицо стирается из моей памяти, а фотографии лишь немного её освежают. То, о чём поётся в песнях про детей, лишённых матери – всё правда: для них это тяжёлое время. Я любил своего отца и мы всегда с ним хорошо ладили, но те песни правы ещё в одном: есть много вещей, которые ваш отец просто не в состоянии понять. Как сделать венок из маргариток на большом поле за домом и, надев его на вашу голову, сказать, что вы теперь не просто какой-то маленький мальчик, но Король Крейг. Как быть довольной, но не делать из этого чего-то невероятного – без хвастовства и бахвальства, - когда ты начинаешь читать комиксы про Человека-Паука и Супермена в три года от роду. Как ложиться с тобой рядом, когда ты просыпаешься в три часа ночи от кошмара, в котором тебя преследует доктор Осьминог. Как обнимать тебя и успокаивать, когда какой-нибудь старшеклассник, - Кенни Янко, к примеру, - выбивает из тебя всё дерьмо.

В тот день я должен был получить те объятия. Мамины объятия, должно быть, многое изменили бы в тот день.

***

Никогда не хвастался тем, что рано научился читать, это, скорее, был подарок мне от моих родителей. Ранее развитие в тебе каких-то талантов ещё не делает тебя лучше других. Но слухи расходятся быстро, как это всегда происходит в маленьких городках, и когда мне было восемь, преподобный Муни спросил меня, не хочу ли я прочитать урок из Библии на Семейное Воскресенье. Для него это была весьма необычная практика: в основном он удостаивал такой чести какого-нибудь парня или девушку из старшей школы. В то воскресенье мы читали евангелие от Марка, и после службы святой отец сказал, что я неплохо справился со своей работой и что я могу делать это каждую неделю, если захочу.

- Он говорит их поведёт маленький ребёнок, - поведал я отцу. – Так сказано в евангелие от Исайи.

Папа что-то пробурчал, словно его это мало заботит. А затем кивнул:

- Хорошо. До тех пор, пока ты будешь помнить, что ты лишь посредник, а не истина.

- А-а?

- Библия – это Слово Божье, а не Слово Крейга, так

--">