Автор неизвестен -- Древнерусская литература - Слово о полку Игореве

рече:

„О моя сыновчя,^[220] Игорю и Всеволоде!{170}

Рано еста начала Половецкую землю

мечи цвѣлити,

а себѣ славы искати.{171}

Нъ нечестно одолѣсте,

нечестно бо кровь поганую пролиясте.{172}^[221]

Ваю храбрая сердца

въ жестоцемъ^[222] харалузѣ скована,

а въ буести закалена.{173}

Се ли створисте моей сребреней сѣдинѣ?{174}

А уже не вижду власти

сильнаго,

и богатаго,

и многовоя{175}^[223]

брата моего Ярослава,{176}

съ черниговьскими былями,

съ могуты,

и съ татраны,

и съ шельбиры,^[224]

и съ топчакы,

и съ ревугы,

и съ ольберы.{177}^[225]

Тии бо бес^[226] щитовь^[227] съ засапожникы

кликомъ плъкы^[228] побѣждаютъ,{178}^[229]

звонячи въ прадѣднюю славу.{179}

Нъ рекосте: «Мужаимѣся^[230] сами:

преднюю славу сами похитимъ,^[231]

а заднюю си^[232] сами подѣлимъ!».{180}^[233]

А чи диво ся, братие, стару помолодити?

Коли соколъ въ мытехъ^[234] бываетъ,^[235]

высоко птицъ^[236] възбиваетъ:^[237]

не дастъ^[238] гнѣзда своего въ обиду.{181}

Нъ се зло — княже ми непособие:

наниче{182} ся годины обратиша.

Се у Римъ^[239] кричатъ подъ саблями половецкыми,

а Володимиръ подъ ранами.{183}

Туга и тоска сыну Глѣбову!“.

Великый княже Всеволоде!{184}

Не мыслию ти прелетѣти издалеча{185}

отня злата стола поблюсти?{186}

Ты бо можеши Волгу веслы раскропити,^[240]

а Донъ шеломы выльяти!{187}

Аже бы ты былъ,

то была бы чага по ногатѣ,

а кощей по резанѣ.{188}

Ты бо можеши посуху

живыми шереширы{189} стрѣляти,^[241]

удалыми сыны Глѣбовы.{190}

Ты буй Рюриче{191} и Давыде!{192}

Не ваю ли вои^[242]

злачеными шеломы по крови плаваша?{193}

Не ваю ли храбрая дружина

рыкаютъ^[243] акы^[244] тури,

ранены саблями калеными

на полѣ незнаемѣ?{194}

Вступита, господина,^[245] въ злата стремень

за обиду сего времени,{195}

за^[246] землю Рускую,^[247]

за раны Игоревы,{196}

буего Святъславича!^[248]

Галичкы Осмомыслѣ^[249] Ярославе!{197}

Высоко сѣдиши

на своемъ златокованнѣмъ^[250] столѣ,{198}

подперъ горы Угорскыи{199}^[251]

своими желѣзными плъки,^[252]

заступивъ королеви путь,

затворивъ^[253] Дунаю ворота,{200}

меча бремены^[254] чрезъ облакы,{201}^[255]

суды рядя до Дуная.{202}

Грозы твоя по землямъ текутъ,^[256]

отворяеши^[257] Киеву врата,{203}

стрѣляеши^[258] съ отня злата стола

салътани^[259] за землями.{204}

Стрѣляй,^[260] господине, Кончака,

поганого кощея,

за землю Рускую,

за раны Игоревы,

буего Святъславича!{205}^[261]

А ты, буй Романе,{206} и Мстиславе!{207}

Храбрая мысль носитъ^[262] вашъ^[263] умъ^[264] на дѣло.

Высоко плаваеши на дѣло въ буести,

яко соколъ на вѣтрехъ^[265] ширяяся,{208}

хотя птицю въ буйствѣ одолѣти.

Суть бо у ваю желѣзныи^[266] паробци{209}^[267]

под шеломы латиньскыми.^[268]

Тѣми тресну земля,

и многы^[269] страны —

Хинова,{210}

Литва,

Ятвязи,{211}

Деремела,{212}

и половци сулици своя повръгоша,{213}^[270]

а главы своя подклониша{214}^[271]

подъ тыи мечи харалужныи.

Нъ уже, княже Игорю,

утръпѣ^[272] солнцю свѣтъ,

а древо не бологомъ^[273] листвие срони:

по Рси{215} и^[274] по Сули{216} гради подѣлиша.

А Игорева храбраго плъку^[275] не крѣсити!^[276]

Донъ ти, княже, кличетъ^[277]

и зоветь^[278] князи на побѣду.

Олговичи, храбрыи князи, доспѣли на брань...{217}

Инъгварь^[279] и Всеволодъ

и вси три Мстиславичи,{218}^[280]

не худа^[281] гнѣзда шестокрилци!{219}^[282]

Не побѣдными жребии

собѣ власти расхытисте!{220}

Кое ваши златыи шеломы

и сулицы ляцкыи^[283]

и щиты?{221}

Загородите полю ворота

своими острыми стрѣлами^[284]

за землю Рускую,^[285]

за раны Игоревы,

буего Святъславлича!

Уже бо Сула не течетъ^[286] сребреными струями

къ граду Переяславлю,

и Двина болотомъ^[287] течетъ

онымъ грознымъ полочаномъ^[288]

подъ кликомъ поганыхъ.{222}

Единъ же Изяславъ, сынъ Васильковъ,^[289]

позвони своими острыми мечи

о шеломы литовьскыя,^[290]

притрепа славу дѣду своему Всеславу,

а самъ подъ чрълеными щиты

на кровавѣ травѣ

притрепанъ литовскыми мечи

и с хотию на кров,

а --">