Мигель де Сервантес Сааведра - Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

по плѣну, вскорѣ избравшіе его своимъ предводителемъ. Прежде всего было условлено бѣжать на оранскій берегъ, но мавръ, взявшій на себя обязанность служить имъ проводникомъ, предалъ ихъ и они должны были вернуться въ Алжиръ подъ опасностью смертной казни. Однако съ нимъ обошлись мягче, чѣмъ они могли ожидать.

Одинъ изъ освободившихся друзей Сервантеса Фенрихъ Габріэль-де-Кастаньеда, доставилъ лѣтомъ 1576 года письмо его отцу въ Альколу и отецъ Сервантеса тотчасъ же пожертвовалъ всѣмъ, что имѣлъ, продалъ даже двухъ своихъ дочерей вмѣстѣ съ приданымъ, чтобы освободитъ сыновей изъ рабства. Но Дали-Мами назначилъ слишкомъ большой выкупъ за невольника съ рекомендательными письмами къ королю Филиппу и отпустилъ только Родрига. Послѣдній обѣщалъ снарядить фрегатъ въ Валенсіи или на Болеарскихъ островахъ, пристать на немъ къ берегамъ Алжира и освободить брата вмѣстѣ съ прочими плѣнными христіанами изъ неволи. Сервантесъ между тѣмъ, не теряя мужества, продолжалъ обдумывать свой планъ освобожденія, заранѣе подготовляя все необходимое къ его выполненію. Въ трехъ миляхъ отъ Алжира у ренегата Іассана былъ садъ, плотно примыкавшій въ морскому берегу и заключавшій въ себѣ притонъ на подобіе пещеры. Здѣсь-то, подъ защитою садовника Жуана, нашли себѣ вѣрное убѣжище четырнадцать невольниковъ — испанскихъ дворянъ. Жуанъ снабжалъ ихъ пищей и питьемъ, а другой ренегатъ, названный по своему ремеслу, позолотчикомъ», доставлялъ имъ по ночамъ вѣсти обо всемъ, что происходило. Сервантесъ, руководившій всѣмъ изъ дома своего повелителя, убѣжалъ наконецъ и самъ 20 сентября 1577 года изъ невольничьей башни и сталъ выжидать изъ пещеры сигнала, который дѣйствительно былъ поданъ имъ съ фрегата, показавшагося въ виду Алжира въ ночь на 28 сентября, подъ предводительствомъ капитана Віаны. Невольники вышли изъ своего убѣжища, но нѣкоторые мавританскіе рыбаки, собиравшіеся въ эту ночь пуститься въ море на рыбную ловлю, замѣтили корабль и движеніе въ паркѣ, обыкновенно такомъ тихомъ. Стража удвоила вниманіе, заслышавъ на кораблѣ движеніе и шумъ и Віана изъ предосторожности долженъ былъ снова уйти въ море, а невольники — скрыться въ свою пещеру. Нѣсколько дней спустя, капитанъ попытался еще разъ пристать къ берегу, но фрегатъ былъ захваченъ маврами, выжидавшими въ засадѣ. Позолотчикъ, страшась безпощаднаго суда, бросился къ дею въ ноги и сознался ему во всемъ.

Іассанъ-Ага, венеціанскій ренегатъ, изъ простаго гребца возвысившійся въ деи, обрадовался этому извѣстію, такъ какъ по законамъ страны всѣ бѣжавшіе невольники должны были принадлежать ему и, долго не думая, онъ накрылъ бѣглецовъ въ ихъ убѣжищѣ. Въ первомъ порывѣ гнѣва Алькаиде велѣлъ задушить садовника. Между тѣмъ Сервантесъ, желавшій, чтобъ на немъ одномъ выместили всеобщую вину, возбудилъ этимъ изумленіе къ своему мужеству даже съ стороны своихъ злѣйшихъ враговъ. Конечно, на него снова надѣли оковы. Сначала онъ поступилъ во владѣніе къ Дали-Мами, а потомъ его перекупилъ за 500 талеровъ дей, который все еще надѣялся выручить за него большія деньги.

Возвышенное зрѣлище, говоритъ Гейне, представляетъ кастелянъ, рабъ алжирскаго дея; онъ постоянно думаетъ о своемъ освобожденіи, неустанно развиваетъ свои смѣлые планы, спокойно встрѣчаетъ опасность, когда предпріятіе не удается; онъ скорѣе приметъ истязанія и даже самую смерть, нежели выдастъ своихъ соучастниковъ хотя бы однимъ словомъ. Такое безграничное великодушіе, такая высокая добродѣтель обезоруживаютъ его вровожаднаго властелина: тигръ щадитъ скованнаго льва и дрожитъ предъ ужаснымь «однорукимъ», котораго могъ бы лишить жизни однимъ словомъ. Во всемъ Алжирѣ Сервантесъ былъ извѣстенъ подъ именемъ «однорукаго» и дей сознается, что можетъ спокойно заснуть и быть увѣреннымъ въ безопасности своего города, войска и рабовъ, когда знаетъ, что однорукій испанецъ стоитъ на караулѣ. Въ теченіе 1578 года Сервантесу удалось отправить мавра съ письмами къ Оранскому намѣстнику. Но письма были перехвачены; посланнаго посадили на колъ и Сервантесъ долженъ былъ получить двѣ тысячи ударовъ кнутомъ. Друзья его, окружающіе дея, испрашиваютъ для него прощеніе и Сервантесъ помилованъ еще разъ. Однако и это обстоятельство не заставило его отказаться отъ своихъ плановъ. При новой попыткѣ съ ренегатомъ Абдъ-аль-Раманомъ ему измѣнилъ одинъ доминиканскій монахъ. Сервантесъ скрывался у одного изъ своихъ друзей — Фенриха Діего --">