Максим Карлович Кантор , Народный фольклор - Полное собрание баллад о Робин Гуде

Известен приговор.

– Четыреста монет заем,

И если не вернет,

Его земля со всем добром

В аббатство перейдет.

– То истинно, – сказал приор, –

Но день еще горит.

Увидите: должник придет

И станет нас молить.

– Коль рыцарь скрылся за моря,

Его простыл и след:

Там голод, холод и чума,

В живых бродяги нет.

– Мне горестно, – сказал приор, –

Столь справедливым быть.

Я удручен, но принужден

Беднягу разорить.

– Клянусь седою бородой,

То праведный улов.

А жирный ключник к речи той

Добавил пару слов:

– Его повесили давно, –

И, право, поделом.

А значит, земли все равно

В аббатство заберем.

И вот – закат, и рад аббат,

Что рыцарь не придет.

Но входят слуги, говорят,

Что рыцарь у ворот.

А рыцарь спутникам своим

Велел прикрыть броню:

– В рванье явись, как пилигрим,

Чтоб силу скрыть свою.

Надели грубые плащи

Поверх блестящих лат.

Привратник им открыть спешит:

– Сэр рыцарь, ждет аббат!

Но что за лошади у вас?

Не видывал таких!

– Задай моим коням овса –

То гордость верховых.

Двор пересек и входит в зал –

Держать за долг ответ.

Судья, шериф, приор, аббат

Вкушают там обед.

– Сколь мне приятно, господа,

Сюда явиться в срок!

Аббат визиту был не рад:

– Ты мне принес свой долг?

– Ни пенни, – рыцарь отвечал.

Аббат стал веселей:

– Судья, ведь я предупреждал!

Мое здоровье пей!

– Зачем же было приходить,

Раз денег не принес?

– Пришел молить, чтоб отложить

Хоть на денек вопрос!

– День миновал, – сказал судья, –

Отсрочку не дадим.

– О, сэр судья, ведь мы друзья!

Не будь неумолим!

Судья сказал: «Я разделю

С аббатом весь барыш».

– Тогда шерифа я молю!

Шериф сказал: «Шалишь!»

– Тогда, о добрый сэр аббат,

К тебе взываю вновь!

Отсрочь платеж, ты благ и свят,

Яви к Христу любовь!

И стану я твоим слугой

И преданным рабом,

Покуда денег не скоплю

Отдать за отчий дом.

– Сей дом тебе не возвратим –

Ты проиграл заклад.

Клянусь Спасителем моим,

Что на кресте распят.

– Во имя доброго Христа,

Что Девою рожден,

О братья, обращаюсь к вам –

Услышьте этот стон.

Ведь если кто сражен нуждой,

Под гнетом нищеты –

То Бог, что был в хлеву рожден,

Обязан защитить.

Аббат вскипел и в ярость впал:

– Довольно, наконец!

Честь рыцаря ты запятнал –

Вон из аббатства, лжец!

– И впрямь довольно я просил.

Не следует бойцу

Склонять колени и служить

Скупцу и подлецу.

Мне на турнирах и в боях

За честь пришлось стоять.

В походах позабыл про страх

И не умею лгать.

Судья вздохнул: – Сердечно жаль,

Страдать пришлось тебе.

Аббат, подкинь ему деньжат.

– Дам сотню. – Дай и две.

– Зарекся брать у братьев в долг.

И надобности нет, –

И рыцарь высыпал на стол

Четыреста монет.

– Вот золото, аббат, считай!

Аббат разинул рот,

Глаз выпучил, разлил бокал

И больше не жует.

Из зала рыцарь вышел вон,

Рванину с плеч долой.

И песни, подбочась, поет,

Въезжая в замок свой.

Жена встречает у ворот:

– Входи, мой господин.

Ты разорен? Мы все добро

В аббатство отдадим?

– Жена, молись за тех, кто спас –

Пропасть нам не дадут,

Защитой нынче стал для нас

Разбойник Робин Гуд!

А через год в Бaрнсдейльский лес

Пришли на пир к стрелкам

Сто человек, а впереди

Приехал рыцарь сам.

Сто длинных луков беглым в дар,

Сто связок острых стрел,

Да бочки крепкого вина,

Чтоб отдохнуть от дел,

Коня, и сбрую, и быка,

Перчатки, кольца, снедь;

Под деревом накрыли стол –

И стали песни петь.

Потом решили в цель стрелять –

Здесь промах не дают,

А победителю наказ:

– Будь храбр, как Робин Гуд!

Настала ночь, но спать