Уильям Шекспир - Собрание сочинений в одной книге (сборник)

деятельности Шекспира, театр переживал репертуарный кризис. Его обслуживала университетская, или иначе называемая «академическая», группа, состоявшая из бывших (не всегда закончивших обучение) студентов-литераторов, среди которых могут быть названы Джордж Пиль, Роберт Грин, Томас Лодж, Томас Нэш; позже к ним примкнули Кристофер Марло и Томас Кид. За небольшую плату (от 2 фунтов стерлингов за пьесу) они сочиняли заново или переделывали старые пьесы. Работали для скорости сообща, хотя заказ давался каждому отдельно. Так появилось множество пьес, упоминания о которых остались в счетных книгах Филипа Генсло, заказчика «академической» группы. Большинство из этих пьес не сохранились, хотя имеются сведения, что они многократно исполнялись. В дальнейшем эти пьесы в свою очередь потребовали новой переделки, так как их тексты были полны сложных риторических фигур, непонятных большей части тогдашней публики, а также потому, что литераторы, исправляя монологи и реплики актеров, придавали им повествовательную форму, отнимая у исполнителей возможность эффектно продекламировать роли.

Такой переделкой был вынужден заняться Шекспир по требованию своей труппы («Слуги лорда-камергера»), которая до того, не имея связи с «академиками», довольствовалась старинными или более новыми, но самодельными текстами. Переработка хроники «Генрих VI» (вторая часть) имела огромный успех, и Томас Нэш печатно свидетельствует (в 1592 году), что над смертью Тальбота плакало десять тысяч зрителей.

Однако успехи Шекспира недолго радовали «академиков»: новый сотрудник артели не проявил ни малейшей склонности входить в содружество, а принялся с большим усердием переделывать произведения Грина, Пиля и Марло. Он и не выдавал их за свои: если их печатали, то без имени автора, что не помешало театральным труппам оценить явное преимущество от таких, казалось бы, незначительных изменений, как купюры и перестановка частей текста. За Шекспиром числились известные нам три части хроники «Генрих VI» (переработка редакции «академиков»), «Ричард III» (по тексту Марло при сотрудничестве начинающего автора-актера Томаса Хейвуда), «Комедия ошибок» (переделанная комедия Марло) и «Укрощение строптивой» (старая комедия, дошедшая до нас и в прозаической редакции, но переложенная до того в стихи Кристофером Марло). Если принять во внимание, что ряд ранних переделок остался анонимным, литературную деятельность Шекспира надо признать крайне интенсивной; если считать ее началом 1591 год, получается не менее шести работ на сезон, что несколько превышает обычную норму коллективной выработки «академиков».

Несомненно, театр Бёрбеджа (известный нам как «Глобус») должен был высоко ставить своего молодого сотрудника: он вывел труппу из репертуарного кризиса, а то, что он перерабатывал чужие тексты, было лишь на руку их собственнику, предпринимателю Филипу Генсло. Шекспир достиг довольно высокого положения как член предприятия, и друзья поспешили разнести славу нового поэта. Он был ласково принят в кружке блестящих молодых придворных. По предложению матери графа Саутгемптона (Генри Ризли), будущего покровителя великого драматурга, Шекспир должен был написать увещательную поэму с целью склонить графа к браку. Шекспир посвятил ему эротическое повествование «Венера и Адонис» (1593). В посвящении к поэме Шекспир объявляет ее первым и единственным детищем собственного воображения. Поэма имела огромный успех. Лексические и тематические аналогии и однородность мотивов заставляют предположить, что первые 16 «увещательных» сонетов Шекспира также были обращены к графу Саутгемптону и заказаны поэту графиней для передачи сыну от ее имени. Сын плохо поддавался уговорам, и понадобилась вторая поэма «Лукреция» (1594), рисующая святость брачных уз и воспевающая добродетель жен.

В кругу молодых людей из высшего общества Шекспир получил возможность изучить нравы и манеры его представителей, он сумел собрать большой материал для дальнейшей работы и благодаря успеху своих поэм занял прочное положение в литературе (тексты для театра в то время литературой не считались). «Академики» неистовствовали. Отринутый театром Роберт Грин проклинал актеров, которые «обзавелись собственным кропателем, вороной, переряженной в их, академистов, перья»; «писака этот всего-то – Ванька на все руки мастер, а воображает себя --">