Мурасаки Сикибу - Дневник

Мурасаки Сикибу Дневник

I. 19-й день 7-й луны 5-го года Канко [1008 г.]

Дыхание осени все ближе, и не высказать словом красоту дворца Цутимикадо. Крона каждого дерева у озера и малая травинка у ручья разнятся цветом под закатным небом, и голоса, безостановочно твердящие сутры, трогают сердце больше обычного. Веет прохладой, голоса перемешиваются с бесконечным журчанием ночь напролет.

Государыня прилегла – прислушивается к болтовне придворных дам; кажется, что-то гнетет ее, но она таит свои заботы. Не хочу лишний раз превозносить ее, но как все-таки она умеет утешить разочарованное сердце – так, что забываешь о несчастьях. Ах, если бы только я искала покровительства и службы у нее во времена более давние...

II. 20-й день 7-й луны

Ночь на исходе, луна окутана облаками, тени деревьев черны, но уже слышны голоса: «Пора закрыть ставни!», «Но служанки еще не пришли!», «Эй, кто-нибудь, закройте ставни!» И тут раздается звон колокола – настает время заутрени. В череде монахов каждый старается переусердствовать другого; голоса резки и прекрасны, слышимы далеко и близко.

Настоятель храма Каннонъин возглавляет шествие из двадцати монахов, направляющихся с молитвой из восточного крыла. Они бормочут заклинания; гулкую поступь на мосту не спутаешь ни с чем. Я настолько увлечена, что мне ясно видится, как настоятели храмов Хоссёдзи и Дзёдодзи – оба в парадных одеждах – расходятся через изящные китайские мостики в свои скрытые листвой деревьев покои, что находятся возле конюшни и библиотеки. Вижу и как монах Сайги [983—1047] преклонил колени перед статуей будды Дайитоку.

Слуги уже здесь. Наступает утро.

III. Утро того же дня

Выглядываю из комнаты и в конце коридора вижу сад: туман еще не рассеялся и на листьях лежит утренняя роса, но Митинага уже на ногах и велит слугам очистить ручей от сора. Сломив цветок патринии из густых зарослей к югу от моста, он просовывает его мне в окно поверх занавески.

– А где же стихи? – спрашивает он.

Он – прекрасен, а я чувствую себя так неловко – лицо мое заспанно. Пользуясь просьбой, скрываюсь в глубине комнаты – ведь тушечница моя там.

И вот –

Увидела цветок патринии,

И знаю я теперь:

Роса способна

Обижать^[1]

– О, как быстро! – говорит Митинага с улыбкой и просит тушечницу.

Прозрачная роса

Не может обижать.

Патриния себя окрашивает

Лишь цветом,

Которым пожелает.

IV. Вечер того же дня

Тихим вечером, когда я беседовала с госпожой Сайсё^[2], старший сын Митинага – Ёримити [992—1074] —приподнял край бамбуковой шторы и сел на пороге. Выглядит он намного старше своих лет, и жесты его благородны. «Так трудно иметь дело с женщинами», – заводит он задушевный разговор о любви, и тогда понимаешь, как несправедливы те, кто называет его ребенком, а уж как он красив – краснеешь от смущения. Разговор еще не окончен, но он внезапно уходит, промолвив только: «В полях цветов патринии с избытком»^[3], заставляя вспомнить о герое повести, которым так восхищаются.

Как все-таки странно, что такие мелочи вдруг приходят на память, а то, что волновало когда-то, с годами забывается.

V. Последняя декада 7-й луны

В тот день, когда управитель земли Харима устроил пир – в наказание за проигрыш в го^[4],—я отлучилась домой. Позднее мне показывали столик, изготовленный по этому случаю. Он был замечательно красив – ножки в виде цветов, на столешнице изображены берег и море, на котором начертано:

Камушек, найденный

На берегу Сирара,

Что в земле Ки, –

Вырастет он

До великой скалы.

И веера у женщин в тот день тоже были очень красивы.

VI. После 20-го дня 8-й луны

После того как миновал 20-й день 8-й луны, во дворец стали собираться и высшие придворные, и люди рангом пониже – все те, чье присутствие почиталось необходимым. Ночами они располагались на мосту или же на веранде в восточном крыле, беспорядочно музицируя до рассвета. Молодые придворные, не слишком искусные в игре на кото^[5] и флейте, соревновались в умении возглашать сутры или же распевали новые песенки, что вполне соответствовало обстоятельствам.

Однажды вечером управляющий дворцом – Таданобу, Левый советник в чине тюдзе – Цунэфуса, начальник охраны Норисада и управитель земли Мино в чине сесе – Наримаса – собирались помузицировать вместе. Но до настоящего --">