Филострат (Старший) , Каллистрат - Картины. Описание статуй

наложили печать на его литературную работу. Я указывал выше на увлечение двора религиозным мистицизмом, с одной стороны, и гомеровской героикой — с другой. Отвечая на эти запросы, Филострат III пишет свою работу, которая носит двойное название: «Героика» или «Речь о героях троянской войны». Выводя в ней как действующее лицо «дух» греческого героя Протезилая, убитого первым при высадке греков на троянский берег, Филострат, во-первых, удовлетворил интерес Каракаллы к гомеровской тематике, а затем с обычным при императорских дворах сервилизмом как бы подтверждал, что «император Каракалла» есть не кто иной, как воплотившийся Ахилл, Геракл, Телеф или другой какой-либо «герой» древних сказаний. В среде той же героической тематики вращается и вторая из дошедших до нас работа Филострата, его «Картины», но на ней сказалось уже изменение политической обстановки: во время парфянского похода в результате заговора высшего офицерства Каракалла был убит; императором был избран, по-видимому, замешанный в этом заговоре, но сумевший скрыть свое участие в нем от солдат, которые любили Каракаллу, Макрин. Юлия Домна не пожелала пережить перехода от полновластной .госпожи» к положению бывшей правительницы, высланной по приказу нового императора в свою наследственную Эмесу, и окончила свою жизнь самоубийством. Положение Филостратов пошатнулось. Наш Филострат не добился профессуры в Риме и Афинах, где получил ее его соперник Кассиан. К этому времени, после смерти Каракаллы и недолговременного правления Макрина на престол был возведен Элагабал, племинник Юлии Домны. Но он был вскоре убит возмутившимися преторианцами, и на престоле оказался юный Александр Север или скорее его мать Юлия Меза. Началось «гонение» на все предшествующее, как на личностей, так и на образ мышления. Потерявши твердую опору в придворной жизни, Филострат (III) направился в провинцию; одним из любимых мест его жизни был Неаполь, о котором он говорит и в «Картинах», и в более ранней .Героике». Прославленный софист, он пользовался на родине большой популярностью, в результате которой он был облечен почетной должностью архонта в Афинах. Он там и умер и был похоронен на родном Лемносе. И после смерти он пользовался большой литературной славой. О любви к его произведениям говорит то огромное количество рукописей, которое у нас сохранилось для его «Картин». Прежде чем перейти к более подробной оценке этой работы, необходимо сказать еще о последнем, четвертом Филострате, недоконченная или не вполне дошедшая до нас работа которого тоже впервые появляется в русском переводе.

Внук Филострата III по женской линии, живший во второй половине III века, он известен нам только своим произведением, тоже носящим название «Картины», в которых он рабски копирует приемы и манеру своего талантливого деда. Его работа имела мало успеха: она сохранилась для нас всего в двух рукописных списках. Но она интересна как свидетельство того, что литературный вид, введенный Филостратом III, продолжал существовать и быть ходовым литературным товаром.

Что же такое эти «Eikones» — «Картины», которые пришлись так по душе будущим византийцам и которыми так охотно воспользовались христианские церковные витии в своих «Гомилиях» — поучительных проповедях? Если эти картины по существу являются одной из форм показательных примеров красноречия — progymnasmata, а по содержанию «описанием произведений живописи», как назвал внук работу своего деда, то прежде всего они говорят об оригинальности этой манеры: самые ранние теоретики таких риторических приемов красноречия, Феон и Гермоген, еще не указывают на «Картины» как на один из видов таких описаний. Это была новость, которую ввел Филострат илн по крайней мере оформил. И к этой работе он подошел не случайно, не как рядовой софист, бравшийся за любые темы: по его собственным словам, он четыре года провел «в дружбе» с Аристодемом из Карий, т. е. держал его в своем доме, изучая живопись и практически и теоретически. Таким образом он был вполне подготовлен к тому, чтобы стать одним из первых «критиков искусства» древности. Еслн Филострата II Ревилль остроумно сравнивает с Сент-Бёвом и «Жизнеописания софистов» с его .Causeries du lundi» — литературными понедельниками, то и наш Филострат является, можно сказать, художественным фельетонистом той же марки. Тот же Ревилль говорит : «Картины» являются первым образчиком обзоров, появляющихся ежегодно в наших газетах и --">