Коллектив авторов - Древний Египет. Сказания. Притчи

стелах, стенах гробниц, храмов и т. д. С распространением в качестве материала для письма папируса появляется иератика. Это те же иероглифические знаки, принявшие более схематическую курсивную форму. Иератикой пользовались начиная с конца Древнего Царства (3000–2400 гг. до н. э.) до Нового Царства (1580–1071 гг. до н. э.). Примерно с конца VIII века до н. э. ее постепенно вытесняет демотическое письмо, где беглость доведена до того, что несколько знаков сливаются в один. Это придает демотическому письму некоторое отдаленное сходство со стенографией. Демотическое письмо особенно распространилось в ту эпоху, когда Египет находился под властью греков и римлян, то есть с конца IV по III в. н. э. Поздние литературные тексты, например «Сказания о Сатни-Хемуасе» (I в. н. э.), написаны демотикой, чтение которой сопряжено с большими трудностями, ибо требует специальных навыков.

Вот почему далеко не всегда легко и просто установить, какие идеи и мысли были запечатлены в сказках тогда, когда их еще передавали из уст в уста. Очень показателен в этом отношении круг сказок, связанных с фараоном IV династии Хуфу (Хеопс). Воздвигнутые им и его преемниками ок. 2800 года до н. э. великие пирамиды, конечно, в значительной степени способствовали возникновению легенд и преданий об их строителях. Одну из этих легенд записал Геродот, посетивший Египет в середине V в. до н. э., то есть спустя более двух тысяч лет после описываемых в ней событий.

Геродот писал: «Царь Хеопс подверг Египет всевозможным бедствиям… Он заставил всех египтян работать на себя. Одних он заставил перетаскивать камни из каменоломен Аравии до самого Нила. Другие должны были тащить эти камни, переправленные через Нил на плотах, до так называемого Ливийского хребта. Так работало непрерывно около ста тысяч человек в течение трех месяцев каждый. Народу пришлось около десяти лет трудиться только над проведением дороги, по которой тащили камни… Постройка же самой пирамиды продолжалась около двадцати лет… Подлость Хеопса доходила до того, что, нуждаясь в деньгах, он поместил свою дочь в публичный дом и принудил ее зарабатывать ежедневно определенную сумму денег». И далее, говоря о Хуфу и его преемниках, Геродот добавляет: «Насчитывают сто шесть лет, в течение которых египтяне терпели всевозможные беды… Из ненависти к этим Царям египтяне неохотно называют их имена».

Но в Египте сохранились не только сказки. Отсюда происходят и древнейшие известные в истории мировой литературы повести. Здесь авторство принадлежит одному человеку или небольшой группе лиц, вносивших последовательно при переписывании текста те или иные изменения или добавления, в особенности стилистические, пока произведение не приобретало более или менее законченную форму. Сюжетная линия обычно оставалась неизменной. В этом отношении особенно характерен рассказ о похождениях Синухета.

Известно около двадцати пяти различных списков этого произведения, относящихся к IX–X вв. до н. э. Они содержат от нескольких обрывочных строк до почти полного текста. И каждый из них имеет какую-либо особенность в языке или стиле, отличающую его от других. В основе повести, возможно, лежат подлинные события, впоследствии приукрашенные и поэтизированные. Во всяком случае, она во многом напоминает те автобиографии, которые египетские вельможи приказывали высекать на стенах гробниц, чтобы увековечить свои деяния.

К повести «История Синухета» примыкает по характеру и другая повесть – «Злоключения Унуамона», которая сохранилась, к сожалению, только в одном, и то неполном экземпляре. Этот рассказ очевидца значительно менее приукрашен, чем предшествующий, хотя, видимо, также подвергся последующей литературной обработке. Добросовестно и просто описывает Унуамон все, что ему довелось пережить и претерпеть. При этом ему нельзя так же, как и Синухету отказать в яркости и образности некоторых эпитетов, сравнений и метафор, что вообще в высокой степени присуще древнеегипетской литературе. В ней можно найти образы, которые могут поразить и современного читателя, например сравнение ощущения жгучей жажды со вкусом смерти («История Синухета») или описание достоинств корабельщиков («Потерпевший кораблекрушение»). Иногда встречаются и очень меткие выражения – очевидно, пословицы. Особую живость придает повествованию и то, что рассказ ведется от первого лица. Этот прием заимствован, видимо, из уже упоминавшихся выше --">