Александр Александрович Иванов - Пегас — не роскошь: Литературные пародии

сказала

и рукой, что я согласна,

тут же показала.

Образец любовной страсти

нами был показан.

Разговор влюбленным, к счастью,

противопоказан.

А потом горела лампа,

молча мы курили,

молча думали: «И ладно,

и поговорили…»

Так вот счастье и куётся

издавна, веками…

Всем же только остаётся

развести руками.

Дерзновенность

Жизнь коротка. Бессмертье дерзновенно.

Сжигает осень тысячи палитр.

И, раздвигая мир, скала Шопена

Во мне самой торжественно парит.

Екатерина Шевелева

Здоровье ухудшалось постепенно,

Районный врач подозревал гастрит.

Но оказалось, что скала Шопена

Во мне самой торжественно парит.

Ночами я особенно в ударе,

Волшебный скрип я издаю во сне;

Но это просто скрипка Страдивари

Сама собой пиликает во мне.

И без того был организм издёрган,

В глазах темно, и в голове туман…

И вот уже во мне не просто орган —

Нашли собора Домского орган!

Потом нашли палитру Модильяни,

Елисавет Петровны канапе,

Подтяжки Фета, галстук Мастрояни,

Автограф Евтушенко и т. п.

Врачи ломали головы. Однако

Рентгеноснимок тайну выдает:

Представьте, что во мне сидит собака

Качалова! И лапу подаёт!

Непросто изучить мою натуру,

Зато теперь я обучаю всласть,

Во-первых, как войти в литературу,

И, во-вторых, — в историю попасть.

Для тех, кто спит

Спит острословья кот.

Спит выдумки жираф.

Удачи спит удод.

Усталости удав.

Яков Белинский

Спит весь животный мир.

Спит верности осёл.

Спит зависти тапир.

И ревности козёл.

Спит радости гиббон.

Забвенья спит кабан.

Спит хладнокровья слон.

Сомненья пеликан.

Спит жадности питон

Надежды бегемот.

Невежества тритон.

И скромности енот.

Спит щедрости хорёк.

Распутства гамадрил.

Покоя спит сурок.

Злодейства крокодил.

Спит грубости свинья…

Спокойной ночи всем!

Не сплю один лишь я…

Спасибо, милый Брем!

Воздаяние

Пропою про урожаи

И про Вегу, как фантаст.

Глядь, какой-нибудь Державин

Заприметит

И воздаст.

Василий Фёдоров

Шёл я как-то, трали-вали,

С выраженьем на лице.

И подумал: не пора ли

Сдать экзамен

За лицей?

Как-никак я дока в лирах,

Правда, конкурс — будь здоров!

Много этих… В вицмундирах,

Как их там?

Профессоров.

В жар кидает… Вдруг сомлею,

Не попасть бы тут в просак.

По-французски не парлею,

Знамо,

Истинный русак!

Стар Державин.

Был да вышел…

Как бы в ящик не сыграл…

На середку тут я вышел,

В груди воздуху набрал.

Как запел про урожаи

Да про Вегу как пошёл!..

Посинел старик Державин,

Вскрикнул: «Ах!»

И в гроб сошёл.

Девушки и женщины

Влюбчивый, доверчивый, земной,

Я один виновен перед вами,

Женщины, обиженные мной,

Девушки с печальными бровями.

Валентин Сорокин

Влюбчивый, доверчивый, земной,

Я достоин пращура Адама.

Девушки, обиженные мной…

Вы уже не девушки, а дамы.

У одной — бедою сомкнут рот,

Чистый лоб печален и бескровен.

У другой — совсем наоборот:

Грустные глаза, ресницы, брови.

А у третьей — скулы сведены

И ночами мучает одышка,

А у этой — лёгкие больны

И растёт разбойником парнишка.

Отметелен, знойчат и фырчист,^[2]

Не пленённый скукой, как и все мы,

Женщины, я перед вами чист,

Не могу --">