Павел Иванович Трояновский - На восьми фронтах

за мной, генерал-фельдмаршал, — говорит Кейтелю советский генерал. И это выводит немца из оцепенения.

Вереница машин мчится по улицам поверженной немецко-фашистской столицы. На тротуарах еще лежат груды битого кирпича и мусора. Громоздятся развалины самых причудливых форм. Из окон уцелевших домов свисают белые простыни.

В это время в Карлсхорсте, в одном из корпусов бывшего военно-инженерного училища, спешно готовится к исторической церемонии помещение столовой. Установлены три ряда столов, приготовлен стол для руководителей союзных делегаций. На стене — флаги.

Все скромно, строго.

Но, может быть, как раз в этой-то простоте, в этой строгости зала и таилось великое значение того, что должно было в нем произойти.

Ровно в 24 часа сюда входят руководители союзных делегаций. Первым идет Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. У него широкие плечи, гордая осанка. Теддер худощав, моложав, подтянут. Американец Спаатс среднего роста, упитан, почти квадратный. Де Латтр де Тассиньи — сухонький, стройный.

Все улыбаются. Да и не могут не улыбаться — ведь такой сегодня день! Безумствуют фотокорреспонденты и кинооператоры…

Жуков торжественно объявляет:

— Мы, представители Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил и Верховного командования союзных войск, уполномочены правительствами антигитлеровской коалиции принять безоговорочную капитуляцию Германии от немецкого военного командования. Пригласите в зал представителей немецкого главного командования.

Все поворачивают головы к двери, где должны появиться те, кто развязал войну и доставил миру столько страданий! Те, кто когда-то принимал капитуляцию Франции и хвастливо заявлял, что разобьет Советский Союз в какие-нибудь полтора-два месяца. А вышло совсем обратное!

Кейтель — выше среднего роста, в парадном кителе. Он поднимает свой фельдмаршальский жезл, приветствуя победителей. У Штумпфа в глазах — злоба и бессилие. Фриденбург похож на старика.

За спиной представителей фашистского командования, как каменные изваяния, встают сопровождающие их немецкие офицеры.

Германский фельдмаршал все время смотрит на Жукова. Как будто он увидел человека, который его давно интересовал.

Жуков, обращаясь к немцам, спрашивает:

— Имеете ли вы на руках акт о безоговорочной капитуляции, изучили ли его и имеете ли полномочия подписать этот акт?

Этот же вопрос на английском языке повторяет Теддер.

— Да, изучили и готовы подписать его, — приглушенным голосом отвечает Кейтель.

Проверив документ о полномочиях, маршал Г. К. Жуков снова встает и говорит:

— Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу. Здесь вы подпишете акт о безоговорочной капитуляции Германии.

Когда Кейтель подписывает документ, лицо его покрывается красными пятнами. Монокль то и дело выпадает из глазницы, плохо слушается рука. Высокий немецкий офицер, стоящий за спиной фельдмаршала, плачет.

Подойдя к своему стулу, Кейтель тяжело, как больной, садится. Потом вытягивает перед собой руки и сжимает их в кулаки. Лицо его похоже на маску.

Маршал Жуков объявляет:

— Германская делегация может покинуть зал.

От имени советского Верховного Главнокомандования Г. К. Жуков поздравляет всех присутствующих с долгожданной победой. В зале сразу становится шумно. Многие утирают глаза — это слезы радости. Ведь война закончилась!

Затем Маршал Советского Союза Г. К. Жуков приглашает представителей союзников и советских генералов на банкет. А мы, журналисты, садимся за свои последние военные корреспонденции.

--">