Александр Исаевич Солженицын - Раннее (сборник)

базаров, прилавков печальных,

Где сельпо продаёт лишь сухие грибы.

Оттрубивши своё песнословие веку,

Отнеся гонорар к Елисееву{18},

За сто вёрст сюда сахар везут по рассеянью,

Чемоданами сало и бэкон,

Для хозяйки сговоренной – ситчику в дар,

Для работы полуночной – пачки сигар,

Кофе в зёрнах, вино и запас керосина.

…Над Тарусою сумерки звёздные сини,

Слышен блюдечек позвон и пенье гитар.

Ждут их осенью кассы столицы грешной

И страницы журнальной хвальбы.

В ряд их дач, не по чину – бревёнки потешной,

Кругляши нашей маленькой тихой избы{19}.

Нет в саду у нас кресел и столика чайного,

Нет огней и гостей под навесом крыльца, –

Всё вдвоём… И на пальце твоём – обручального

Золотой отлив кольца.

Нет у нас нагружённого доверху ледника,

Порожнём мы с базара приходим нередко,

Но как мило хлопочешь ты в белом переднике,

Увильнув: «Подгорит», убегаешь к загнетке.

…Драгоценного света дневного крупицы

Вот-вот-вот разойдутся меж теней вечерних, –

Дальше-дальше в окно, ближе-ближе к странице

Я слеплю себя строк неразборчивой чернью.

И уж всё отшвырнуть бы давно мне пора,

Встать, схватить тебя за плечи, закружить, –

Не могу, не додумавши, отложить

Годы царствования Петра.

Всё понятно – прогресс! А сидит во мне ересь:

Всю страну на дыбы – по какому праву?

Запишу! Назову его – «шведский тезис»,

Оправдала ли цену свою Полтава?

Двести лет всё победы, победы, победы,

От разора к разору, к войне от войны, –

А разбитые нами на Ворксле шведы

Разжирели, как каплуны.

Рок зловещий российские полчища водит.

Славы мало!

Земли недостало! –

Да…

Видно, слово «победа» не зря происходит

От слова «беда».

Погоди ж, дорогая, окончу, дочту,

Тени вечера выйдут из-за леса –

Мы пойдём, обнявшись, и на нашу чету

Будут встречные взглядывать с завистью.

Вот не думал, что буду на даче

Жить, как дачник исправный живёт…

Есть у каждого годы удачи,

И таким обернулся мне минувший год{20} –

Словно звёздным дождём мне дороги усыпало,

Словно горы верстались мне по плечу,

Словно есть это счастье, и мне оно выпало:

Всё могу, чего захочу!

Под ногами любая наука стлалась,

Быстромудрые бесы вселились, казалось,

В грудь мою – и толкал меня каждый бес,

Одержимый мгновенными планами,

Томы будущих лет взросли до небес

Краснокрылыми великанами,

И вползла ядовитая слава. О славе

Где те юноши, что не чахли?

Незнакомые девушки письма мне слали,

И таинственно письма их пахли.

Содрогалась Европа надменная, отдана

Шагу армий, невиданных раньше,

Чёрным гневом возмездия небо над Лондоном

Застилалось из-за Ла-Манша,

Воды пенились, судна роились,

Напрягались десанты, готовясь к прыжку… –

В это лето мы поженились

И поехали на Оку{21}.

–

Мы привыкли к южным степям –

Золотая в сто вёрст ладонь,

Ни единого взгорка там

На бегу не встречает конь,

И нигде ни единый лесок

Не вклиняется в звень пшеницы,

И, едва только вспыхнет восток, –

Степь до запада озарится.

Здесь же – падей прохлада, здесь – синяя тень,

Ямку каждую дождь наливает всклень,

Позарос, весь в отрожках изрезан овраг,

Там спустился в него, там поднялся большак.

Сосны стройные веют на взлобке,

Между ними – дубы вперемес,

Там – ольха, там – берёза. Подымемся. Робко

Вступим в бело-зелёный лес.

Это счастье

Даётся не часто,

А не каждый его оценит –

Забрести вот в такую чащу,

Где листов прошлогодних олово,

Положить к тебе на колени

Голову.

Солнце еле пробрызнет сюда,

Небо еле сюда просветит,

Разве только, беспутный чудак,

Забредёт, заблудившись, ветер

И доносит, как где-то аукают

И хохочут девчёнки-грибовницы,

Помавая ветвями, баюкает:

«Всё достигнется… всё исполнится…»

Жалоба

«А чему исполняться? Чему?

Я о большем и не мечтала.

Всё исполнилось. Почему

Тебе этого счастья мало?

Мало нравлюсь тебе? Плетеницей

Из цветов себе лоб украшу.

Хочешь думать? Какую страницу

Распахнуть тебе в книге нашей?..

…Как бежал молодой дворянин

Со знаменем,

Как очнулся он навзничь, раненым,

С небесами один на один –

И увидел, какой

Покой

Был по небу высокому

--">