Александр Львович Ампелонов - Повести

Рыжего, и ему хотелось, чтобы мать радовалась вместе с ним.

— Уйди от меня, паршивец! Всю жизнь матери сломал!

— Кто сломал? — в ужасе выкрикнул Артем.

— Была бы моя воля, родила бы тебя обратно.

Мать снова зарыдала, горько и безнадежно. Артем встал и, чувствуя, как кружится голова, то ли от потери крови, что все еще капала ему на руки, на рубашку, то ли от ужасной ситуации, из которой не видел теперь выхода, подошел к окну.

— Ма, он не ушел, он на улице стоит! — крикнул Артем, неожиданно для себя самого вдруг обрадовавшись, что снова видит отчима.

Рыжий стоял на тротуаре с чемоданом и курил, должно быть, и сам не понимая, что теперь делать, то ли идти к машине, что стояла во дворе, с чемоданом, то ли оставить его тут и, подогнав машину, забросить в багажник.

— Ма, давай я его позову?

Мать не отвечала, словно не слышала его.

Артем вцепился в раму, пытаясь открыть окно, потом, холодея от мысли, что Рыжий может уйти, так и не услышав его, вскочил на подоконник и, высунув голову в форточку, закричал на всю улицу:

— Арнольд! Арнольд!

--">