Владислав Анатольевич Бахревский - Вертолётчики

спичкой, повернул кран — и горит, шумит весёлое голубое пламя.

ОБЫЧНЫЙ РЕЙС

Иной-то раз обычный рейс на всю жизнь в памяти остаётся. Однажды вёз пассажиров. Только поднялись — крик. Такой крик, что мотора не слышу.

Второй пилот выскочил в салон и видит: пассажирка глаза зажмурила, уши заткнула и визжит что есть мочи.

Под такую вот сирену прилетели на промежуточный аэродром.

Сели — и пассажирка смолкла.

— Может, вам лучше здесь сойти? — спрашиваю.

— Нет, — говорит, — я по делам лечу. По срочным.

— Тогда возьмите себя в руки.

— Я бы взяла, — отвечает, — но ничего не получается. Страшно!

И тут меня осенило.

Вёз я для детского сада целый ящик воздушных шариков.

— Вот, — говорю, — надувайте. Очень помогает от нервов.

Поднялись в воздух — молчит. Летим — молчит. В тишине до места долетели. Смотрю — в салоне, как в цирке: у каждого пассажира по шарику, а у нашей пассажирки целая связка.

ДОБРАЯ МАШИНА

Вызывает меня командир отряда и говорит:

— Получили мы приказ направить вертолёт с опытным экипажем в помощь тюменским нефтяникам. Иван Васильевич! Север — для вас дом родной, и опыта вам тоже не занимать. Согласны?

Кто хоть раз был на Севере, новой встрече всегда рад. Прилетел я в Уренгой, стал бригады на буровые вышки возить. Одних на смену, других со смены.

Опять приходилось летать в снегопады, искать, находить, спасать.

Помню, в самом конце апреля получили мы задание: взять на борт врачей и как можно скорее доставить их в посёлок лесорубов, отрезанный от мира половодьем.

В том дальнем посёлке родился новый человек, а его маме срочно требовалась помощь врачей.

Прилетели в заданный район. В оврагах вода бушует. Лес затоплен. Снега.

Наконец разглядели внизу посёлок. Люди машут, зовут, а приземлиться негде.

Покружился я, покружился и сел на сопку, километрах в четырёх от посёлка.

Врачей двое. Я нёс лекарства. Проваливались в снег по пояс. А потом пришлось и по воде брести.

Спасли врачи маму для её маленького сына. И опять той же дорогой, через снега, по воде отправились мы к вертолёту.

Домой возвращались уже ночью. И тут перед самым аэродромом начался снегопад. Ничего не видно ни на земле, ни в небе.

Смекалка выручила.

Вылетели к реке и пошли над нею вдоль берегов. На берегу у нашего борттехника баня стояла, совсем новая. Вот по бане и определили, где наш аэродром.

Ничего, сели нормально.

В общем, не жалею, что тридцать лет вертолётчиком зовусь. Где бы ещё я столько добра людям сделал?

Без вертолёта человеку теперь никак не обойтись. Вертолёт — всё равно что ослик в горах. Надёжен, терпелив и — везёт! Хоть в гору, хоть с горы.

Нет! Я вам так скажу: вертолёт — машина добрая.

--">