Михаил Востриков - Госликвидаторы

с альбомом и листами атласа на коленях. Закрываю глаза. И как будто не было всех этих лет! А прямо сейчас идёт очередной урок «Анатомия и физиология боевых оборотней» в нашем любимом, весёлом и шебутном Кадетском интернате при Управлении «Л» Администрации Президента России в городе-герое Москве.

И в котором я, 16-тилетний Вася «Василиск» Волошин, числюсь старостой класса.

Сюжет 2. Кадет

Осень 1995 года.

Москва.

Почему у нас Кадетский «интернат» а не «корпус» как у других? Так мы же строем не ходим как другие! И формы у нас никакой нет, а-ха-ха!

Затаившийся, тихонько хихикающий класс...

- Анатольпылыч! – я тонко, как я считаю, стебаю учителя: доцента московской Ветакадемии Анатолия Павловича Гусева, - А почему у российских госликвидаторов боевые оборотни, и медведи, и кабаны, и тигры, и волки, и даже попугаи. А в странах НАТО одни крокодилы?!

А-ха-ха! - не выдерживает класс.

- Какие страны, такие и оборотни, кадет Волошин, - также улыбаясь, легко выходит из-под обстрела учеников учитель.

И тут же переходит в контрнаступление:

- Но Вы забыли про змей! Поэтому Ваш вопрос увы неполон. «Хорошо» Вам в журнал сегодня, «хорошо»! Но никак не «отлично»!

Ё-маё! А ведь действительно, змей-то я забыл. Хотя в этом году в нашем классе уже появился «мальчик-кобра» Виталик Цыденов из Бурятии.

До школы маленький Виталик жил с родителями на дальнем полустанке в Забайкалье. Часто уходил в степь, играл там с ядовитыми змеями и вот… доигрался! Его привезли к нам после того как он во дворе своего интерната (самого обычного) в Улан-Уде одним укусом убил внезапно напавшую на него суку со щенками, которую все там любили и подкармливали. А потом будучи зажатым разъярёнными одноклассниками в углу спальни мгновенно исчез в узкую щель между плинтусом и стеной. Хорошо хоть плеваться в них не стал. Поймали конечно.

Н-да, с этими змеями вообще всё не просто. Там и обмен мыслями, и ментальные приказы, и умерщвление укусом и плевком, и излечивание присутствием, и искажение видимого спектра пространства! Для меня такое сложно. Но и хладнокровный Виталик Цыденов у нас, Слава Богу, один. Пока.

Зато теплокровных у нас… А все остальные! Вон лыбятся, похохатывают и елозят на стульях, всегда готовые поддержать меня в словесной битве с учителем.

Всего нас в классе 15 необычных мальчиков и девочек от 12 до 16 лет. Это и есть весь спецконтингент Кадетского интерната на полторы сотни учителей, инструкторов и обслуживающего персонала – охраны, поваров, канцелярии, бухгалтерии и службы коменданта уже ставшей для нас родной панельной трёхэтажки за высоким забором с колючей проволокой - старшего прапорщика Бориса Михайловича Захарченко, «Михалыча», нашего общего папы и мамы.

Что тебе надо, новые кроссовки, или джинсы, или новую игровую приставку, говори Михалычу. Он внимательно выслушает, чиркнет карандашиком в свою книжечку и через какое-то время принесёт прямо к тебе в комнату. Нате, товарищ кадет, пользуйтесь. Красота!

У каждого из нас есть отдельная комната и никто никому не мешает. Я вот музыку люблю, но слушаю её в наушниках конечно. И только на ночь глядя. Другого времени у меня на это нет. Вообще шум и хождения по коридору после отбоя у нас не поощряются. Да какие там хождения, голову бы до подушки донести, учимся же.

Сюжет 3. Школа

Вообще до обеда мы все учимся в обычной средней московской школе что на районе плотно заставленном 5-ти, 9-ти-, 12-ти- и 17-тиэтажками. Сразу направо, если идти по виадуку через МКАД. Минут 10 ходьбы от нашего лесного КПП.

Подъём у нас в 7-00, зарядка-«интенсив» с инструктором (обычно на улице), --">