Полина Люро - Майки

осталась.

Видя, что пока не умираю, я решился подать голос:

— Что теперь со мной будет?

Он посмотрел с удивлением, но вдруг, сделав «зверское» лицо, прошипел:

— Сейчас достану нож и отрежу себе на обед кусочек поаппетитнее ― такой пухленький мальчик, наверное, вкусный… ― он и в самом деле вынул нож из чехла, ― ты ведь так обо мне думаешь? Да мы же для вас, цивилизованных варваров ― дикари, все на одно лицо: проводим кровавые ритуалы, пьём кровь и обожаем ваши бледные внутренности. Может, посмотрим, что там у тебя внутри, а? ― и, поигрывая ножом, он засмеялся так, что, несмотря на слабость, стало обидно и почему-то немного стыдно.

Я возмутился:

— Сам ты придурок! Ничего такого не думал…

Он хмыкнул:

— Да ну… А почему тогда всю дорогу пялился с подозрением? Или, может, страшный дикарь что-то неправильно понял, и ты положил глаз не на Робин, а на мою красивую…

Я покраснел, наверное, ярче собственных огненно-рыжих волос:

— Ах ты… Да я…

Майки неожиданно улыбнулся по-доброму, легонько похлопав по плечу:

— Правильно ― лучше злись на меня, чем закатывать глаза, словно помирать собрался…

Возразить ему было нечего, и между нами повисла неловкая тишина. Сам не знаю, почему вдруг решился спросить, удивляясь, как неожиданно робко звучал голос:

— Ты ведь вспомнил меня, да?

Майки снова усмехнулся, и я не мог оторвать глаз от его красивых губ, словно от того, что он скажет, зависела жизнь. Сердце вздрагивало, и казалось, этот высокомерный насмешник слышит его тревожное биение. Он молчал ― то ли специально тянул время, чтобы помучить, то ли просто не знал, что сказать. Наконец, Майк ответил, и было странно слышать лёгкую грусть в его обычно ироничном голосе:

— А я никогда и не забывал… Твоя бабушка была славной женщиной, я часто продавал ей рыбу, которую сам ловил. Она звала любимого внучка «Рыжик», и мне это нравилось. Старушка Дэзи всегда была добра, и за это в посёлке её уважали. Она попросила «маленького Майки» присматривать за внуком, вот я и старался, чтобы тебя не обидели ― всё время крутился поблизости… Местные ребята не любили чужаков и тех, кто построил свои дома на нашей земле, так что я не виню твоих приятелей, пытавшихся убить «чумазого дурачка»…

Чувствуя, что взмок, попытался возразить:

— Нет, никто не хотел… Они просто были детьми, пусть и жестокими…

Он так засмеялся, что я почувствовал, как заливаюсь краской:

— Ну конечно, кто бы сомневался, что ты найдёшь оправдание для «своих». Сам же был с ними, да? Или уже забыл? ― странно, но в его голосе почудилась горечь, ― вы всегда так делаете… А ты, Рыжик, видел те острые камни, что торчали из воды? Честно говоря, мне тогда просто повезло выжить…

Кажется, я лепетал что-то вроде:

— Прости…― но он встал и, делая вид, что не слышит, пошёл навстречу весело щебечущим девчонкам.

Красотки окружили «бедняжку» заботой, которая в другой ситуации привела бы Джо в восторг. Но не сейчас… Я даже не обратил внимание на прикосновение нежных рук Робин к своей коже и то, что её грудь случайно коснулась моей. И не ответил на её заботливое:

— Тебе очень больно, Джо?

А ведь так мечтал, чтобы она хотя бы посмотрела в мою сторону…

Хорошо, что у опытного проводника Майки была с собой аптечка, и после обезболивающего укола «бедняга» смог с грехом пополам спуститься вниз, правда, опираясь на его плечо. Все молчали, настроение было испорчено, хотя девчонки и старались шутить. Я упорно делал вид, что плевать мне на всё: с чего бы Джо чувствовать себя виноватым, такое ведь могло случится с каждым…

— Или только с дураком, решившим выпендриться перед чужой девчонкой? Вот идиот, похоже, некоторые всю жизнь обречены совершать ошибки. Это карма, как говорила бабушка…

На обратном пути ветер нещадно трепал наши волосы, и Кэтти преувеличенно громко охала, восхищаясь игрой бликов от заходящего солнца на поверхности океана и изумрудным цветом его волн. Было видно, как она то и дело поворачивается к Майки правой стороной лица, считая, что так выглядит эффектнее, специально спустив «дальше некуда» плечики своего и без того открытого топа.

Это было смешно, ведь красавчик ни разу не посмотрел на неё, не отрываясь от уходившего вдаль острова с его пещерой и так и не сфотографированным водопадом. У него было такое же грустное выражение лица, как и тогда, в детстве, когда он взглядом молил о помощи, а я… испугался --">