Таисий Черный - Тайны темной стороны

этом – как бы сами собой. Ни с того ни с сего, и ниоткуда. Просто вдруг, кто-то подарит книгу, или же – появятся телепередачи, встретятся люди, которые что-то подскажут. Да что там! Иногда даже таблоиды на улицах могут оказаться вполне знаковыми. Нередко подобные знаки сыплются на тебя в какой-то момент, словно из рога изобилия. Когда замечаешь это и начинаешь придавать значение происходящему, тогда они словно бы поворачиваются другой своей стороной, совпадения кажутся уже просто невероятными, и затем все это словно бы затягивает в большой, тихий, но очень мощный водоворот… К слову, подобные «водовороты» судьбы я и стал называть «завихрениями».

Однако это вовсе не значит, завихрение всегда понятно. Иногда ты вдруг получаешь какие-то ответы на вопросы, которых никогда и не задавал! Или задавал, но уже так давно, что и думать забыл. Нет, это здорово, если завихрение понятно, если ты вызвал его своей волей и теперь знаешь, что с этим делать, но чаще – все совсем иначе.

В общем, когда оно возникает неизвестно из чего, приобретает непредсказуемые, невероятные формы, вытаскивая на свет нечто, что было скрыто в дремучих джунглях мира сновидений, то порой становиться очень странно и даже – чего греха таить – иногда и страшно. Страшно от простой очевидности, что вольно или невольно, но где-то ты что-то нарушил, разорвал или наоборот – соединил тонкие бесконечные нити мироздания, создал «причины», невидимые в этом мире никаким глазом, и теперь кто знает, каковыми будут следствия? Кто знает…

      Впервые столь странное “завихрение”, лишенное какой бы то ни было логики и смысла, я наблюдал, когда бродил по Полесью. Это было за несколько лет до Чернобыля. Я хотел уединиться, чтобы прочувствовать какую-то тему и с тем пустился в странствия. Были каникулы – почему не уйти куда-то? Уже не помню, что это была за тема размышлений, но местом для этого я избрал глухие разбойничьи леса в междуречье Горыни и Уборти².

      В седьмой день Луны я вырезал посох, а в девятый двинулся в путь. Любопытно, что Уран все эти дни порывавшийся снова вернуться в Стрелец, остановился в самом начале Козерога, что, видимо, и явилось для меня одним из первых кубиков, построивших будущее завихрение… Хотя…

Честно говоря, вряд ли тут вообще можно что-то объяснить логически. Почему, например, я решил, что три события, о которых пойдет рассказ, вообще должны быть как-то связаны? Не знаю. Я просто чувствую, что они являются незримыми гранями единого, созданного мною, незримого «айсберга».

***

      Кажется, это был второй день пути, когда я нашел очень сильное место и на несколько часов ушел в «шаманское путешествие»³. Я пытался понять и увидеть свой дальнейший путь и есть ли вообще в нем какой-то смысл? Однако, несмотря на очевидное наличие силы, ничего особенного я не увидел и не понял, а лишь наблюдал красную стену, как будто созданную из дыма или тумана, казавшуюся непонятной, а потому завораживающей.

Так я просидел пару часов, а после, закончив свои занятия, двинулся в путь, поскольку пройти следовало еще много – километров пятнадцать, до самой речки Моствы. Остановка на этой речке была задумана мною изначально. Река с темно-коричневой гладью, неслышно текла промеж высоких, совершенно безлюдных песчаных берегов. Места были совсем дикими, и это давало шанс пробыть в молчании хотя бы пару-тройку дней. Кое-кто мне говорил даже, что пробыв в таком молчании хоть немного, хоть с месяц, можно рассчитывать получить какой-нибудь очень значительный совет, или даже – новое знание.

В общем, я шел долго и, немного сбив ноги, уже – было – стал подумывать разбить переход на два этапа, остановившись на первую ночевку прямо посреди леса. Однако что-то словно бы толкало меня вперед. Я, например, стал замечать, что когда силы были уже совсем на исходе, и когда я собирался – уже упасть на мягкий мох и отдохнуть, как рюкзак, вдруг, становился легче и, я мог пройти еще лишний километр, а то и все – два. Впрочем, после подобного рывка, я все равно делал десятиминутную передышку. Отдохнув и разложив дары духам, я снова двигался в путь, пробираясь через лес, который был то почти непроходим, а то вдруг редел, перемежаясь болотами. Иногда лес совершенно исчезал, уступая место пустошам, кое-где поросшим сосновым молодняком и можжевельником.

      К вечеру, когда солнце уже висело примерно на ладонь от горизонта, и я уже выбился из сил окончательно, лес вдруг --">