Александр Соколов (АТ) - Становление. Пермска волость

керосиновых фонарей, добавить желтой и красной минеральной краски, может получится светить желтым и красным цветом. Эвика и Лада, на вас балахоны из красного шёлка для жриц и жрецов огня, а также сто двадцать комплектов холщовой одежды на взрослых мужчин.

Сам же на следующий день отправился чертить план крепости, делать из бумаги ее макет в виде четырех бастионов по углам, соединенные между собой куртиной, а также выковывать два рупора для усиления голоса, в будущем они и на шлюпах пригодятся. А главное, учиться быть факиром.

Горючей жидкостью выбрал керосин, он без запаха и фактически безвреден для организма, в моем детстве им горло у детей от ангины смазывали, хотя лучше его не глотать. Сначала практиковался с водой, набирал в рот, стремясь создать идеальную струю, выплевывал воду над палкой, имитирующую факел, которую держал на вытянутой руке перед собой. За счет постоянной гребле и плавания, грудная клетка у меня соответствующая и объем легких достаточно большой. Под напором выдыхаемого воздуха струя воды изо рта достигала в дину порядка пяти метров. Натренировавшись с водой, решил перейти к тренировкам с керосином.

Прихватив с собой бутыль с керосином, факел, направился в сторону Ольховки искать укромное местечко. Выйдя на небольшой пляж вниз по течению реки, огляделся, никого не обнаружив, приступил к испытаниям. Зажег факел, держу его на вытянутой руке перед собой, сделал глубокий вздох, набрал в рот немного керосина и выдохнув, выплюнул тонкой струей керосин над горящем факелом. Перед глазами вспыхнула струя керосина, огненное пламя от моих губ уходило почти на четыре метра, а когда выдуваемый керосин во рту закончился, пламя стало удаляться от губ и превратилось в небольшой огненный шар.

И тут из кустов выбегает Эвика, бросается мне в ноги, я, садясь на песок, пытаюсь ее поднять. Эвика поднимает голову, смотрит мне в глаза преданно-обожающим взглядом и начиная частить, что бы я ее не перебил, говорит:

— Володя! Я теперь точно знаю, что ты сын небесного бога Громовника Торума и богини Матери-Земли Калтась!

От этих слов я впадаю в ступор.

«Ну, не хрена себе», — только успеваю подумать.

Открываю рот, чтобы высказать всё, что думаю, но Эвика, не давая мне сказать, закрывает рот своей ладошкой и продолжает:

— Я видела, как ты сейчас дышал огнем! Тебя изгнали Боги на землю, потому что ты добрый и не даешь уйти в царство мертвых детям. В твоем племени не умер ни один ребенок, даже не заболел. На поле всегда хороший урожай. Запасы продуктов на несколько лет. Но у нас в амбарах нет даже мышей, а на лугу змей. Ты можешь договариваться с волками, а их детеныша, назвал в честь Громовержца. А хаски, если они заупрямятся, то их с места не сдвинуть, а твои команды моментально выполняют. Это может делать только богиня Мать-Земли Калтась или её сын.

Выдохнув и глубоко вздохнув, все также закрывая ладошкой мне рот, продолжила:

— Ты управляешь огнем и громом! Ты сделал бензиновые бомбы и гранаты из пороха. У нас есть керосиновые лампы, фонари, зажигалки. Хотя ты объясняешь и учишь, как их можно сделать, но ты передаешь нам знания богов. Ты практически в одиночку убил десяток людоловов и гуннов, сжёг римскую галеру, взорвал семь кораблей. Но при этом даже не был ранен. Это не по силам обычному человеку. Это может сделать только Небесный Бог Громовник Торум, покровитель огня и молний, а также воинов, либо его сын.

Эвика опять выдохнув и глубоко вздохнув, продолжала:

— Ты не боишься ни грома, ни молний и разговариваешь с Богами. Когда мы были еще маленькими, а ты тогда строил сруб, началась гроза. Мы все испугались и спрятались в землянке и оттуда видели, как ты, скинув одежды, стоял под дождем, смотря в небо и простирая руки к небу, спорил с Громовником, а он тебя ругал — гремел и вокруг тебя сверкали молнии, но ты был уверен в победе, настоял на своём, гроза прекратилась и выглянуло солнце.

В голове всплыли воспоминания, что в один из дней, когда я строил сруб, была жара и с меня ручьями стекал пот и тут небо заволокло тучами и началась сильнейшая гроза. Детишки спрятались в землянке, а я с голым торсом, радуясь и блаженствуя под освежающими и смывающими пот струями ливня, подняв голову вверх и вытянув руки, от удовольствия орал песню Горького о Буревестнике: «Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы: — Пусть сильнее грянет буря!..» А вокруг --">