Валерий Иванов - Гости из Тентурии 013

– Ты че там долго, по делу был? – спросил Петрович, когда Валентин появился из-за статуи.

– Ага, короче этого Фуона надо искать там.

Валентин показал рукой в сторону.

В городе

Где-то зажигались огни. Наступал вечер. Они не спеша шествовали по переулку. Их окружали разных форм жилые дома, накрененные или прямые. За фонарями появилась густая зелень, огороженная забором.

– И не скажешь, что дикари, облагородили, впрямь как у нас, – заметил Валентин.

– Да-а, бывало и такое. А по мне, так сё равно, я в деревяшке живу, – сказал Петрович.

Похолодало. В штанах Петровичу было не жарко, но тепло, он поправил их, но снимать передумал.

– Оно и видно, все продумал, Петрович. Даже тапочки.

– А-а!.. Ну, хочешь, надень мои тапки.

Петрович заметил, что тот переминается с ноги на ногу.

– Блин, лучше в пустыне, – сказал Валентин.

Отказался от обуви:

– Так сойдет.

На небе светила только маленькая планета. Сияли крошечные звезды.

– И небо какое-то совсем ненашенское.

– Блин, а у меня же там Алевтина…

– О, как ты заговорил, – сказал Петрович, – как ты ее обычно?..

– Так она же на сносях…

– Тебе что роженица, что молодая, все баба…

– Петрович, я тебя не узнаю. Ты-то же вроде как бобыль.

– Стал бобыль! А так я два года в молодости за хорошенькой одной ухаживал.

– И?!

– В армию забрали. А там завертелось, загулялось. Да я еще молод! Что ты думаешь?!

– Да ни о чем я, Петрович, не думаю. Впрочем, как домой-то попадать? Где этот…

Валентин сплюнул. Рядом стоявший кривой фонарь заморгал и потух. Навстречу им появился человек. Он выкидывал вперед руку, как гусь. И вслед за ней подтягивал свое тело.

Служитель порядка

Человек в униформе приблизился к Петровичу и Валентину.

– Затри! – сказал человек, обращаясь к Валентину.

Это был служитель порядка. На голове у него был надет обруч с кошачьими ушами. По всему телу виднелся знак плюс. На брючинах знаки равно.

– Я служитель порядка! И я требую!

Когда он говорил, было ощущение, что он разговаривает сам с собой. Но его тон смягчился.

– Вы плюнули.

Валентин скрестил руки на груди.

– Я еще и чихать могу…

– Чихать можно! Плевать нельзя!

– Н-да? – уточнил Валентин.

Валентин пошаркал, затирая ступней. Служитель порядка продолжил такими же телодвижениями дальше. Отойдя чуть поодаль, он завертел под ламбаду и скрылся за домом.

– Да-а, – протянул Валентин, – ему, наверное, большую денежку платят, что он так выплясывает…

У Петровича выпала сигарета изо рта от удивления.

– У-тата-та… У-тата-та… – передразнил Валентин служителя порядка, потанцевав ламбадой. Позади них послышались аплодисменты.

Фанаты

Это были люди. Один из них средних лет, другой лет тридцати и девушка.

– Вы прирожденный служитель порядка! – сказал серьёзно старших лет из этой компании.

– Расскажите, как это у вас так получается? Мой сын никак не может попасть в служители порядка.

– Это правда, – поддержала его девушка, – это у него никак не получается.

Валентин повторил. Все, кроме Петровича, захлопали в ладоши.

– А я спою вам песню, потому что вы мне понравились, – кокетливо сказала девушка.

– Опять песни. Слышать их не могу! – пробубнил Валентин и хотел сплюнуть. Но передумал. Все трое с удивление посмотрели на него.

– А я не против этого. Пусть поют, – сказал Петрович.

Трое вздохнули с облегчением.

Появилась музыка (песня Э. Пиаф «La vie en rose»). Девушка запела:

Взгляд, под которым таю я.

Она как кошка стала приближаться к Валентину:

Улыбка на губах его,

Без ретуши портрет его.

Принадлежу лишь ему я.

Она посмотрела на своего напарника:

Он, обнимая меня,

Шепчет мне слова.

Жизнь как розовый цвет.

Обернулась вокруг Валентина. Ему это понравилось.

Мне говорит о любви

Простые слова,

Которых лучше нет.

Возвращаясь к своему напарнику:

В сердце моем ты,

Успех моей судьбы,

Потому что знаю я,

Он для меня, а я для него.

Вот слова, где было все.

Поклявшись жизнь отдать.

Обнимает своего товарища:

Когда он возникает,

Могу вдруг испытать

Стук сердца я.

Не кончаются ночи любви,

Счастье собою влечет.

Грусть, неприятность уйдет.

Пусть даже уйдут мои дни…

На припеве повторяются ее движения также, и в конце припева она оказывается на стороне вновь своего напарника.

– В-водочки бы, – Петрович закурил последнюю сигарету.