Дмитрий Иванович Екимовский - Забытый на лавочке

Компания оживилась. Недовольство пропало. Стало шумно и некомфортно. Мне пришлось выйти из подъезда, чтобы передохнуть. Я обрадовался, что моя первая миссия завершилась и расстроился одновременно. По крайней мере, хоть какое-то продвижение.

Не знаю, сколько я просидел на снегу. Лира вышла с кучей призраков, ведя их за собой в дом, не похожий на коробку. Думаю, у них получится сделать то, что у нас двоих не получилось изначально. Она знает, что нужно сказать, так как я передал ей все наблюдения. Это завершает список моих призрачных дел.

Мне захотелось спать впервые за последний месяц. Наверное, я просто не знал, чем ещё можно заняться. В одной из коробок я нашел однокомнатную квартиру, в которой до сих пор висели фотографии хозяев-людей. В древнем облезлом шкафу я обнаружил ценный жёсткий матрас и лег спать. После сна я планировал проверить, как у Лиры получается ладить с забытыми.

Я видел сон, в котором Лира играет на гитаре мелодию, которая мне не очень нравится, но об этом я ей не говорил, потому что она расстроится. Она считает, что это лучшее, что она когда-либо придумывала. Пусть будет так, ничего не имею против. После этого картины мелькали одна за другой, а музыка осталась и повторялась долго-долго.

В непрерывном потоке образов я несколько раз видел себя со стороны на лавочке в парке, пишущим что-то. Мне стало интересно, и я пытался разобрать слова, разбросанные невпопад, выезжающие за пределы строки вверх и вниз, обрывающиеся, лишенные некоторых букв и смысла. Часто фразы повторялись. Все сводилось к тому, что «я» во сне не знал, что делать дальше. Он записывал лихорадочно, без порядка, лишь бы имитировать борьбу с Тоской. Не слишком весело. Не слишком далеко от правды.

Я проснулся, равно как и заснул, в темноте. О, это странное ощущение, когда не знаешь, сколько спал. Но это был все тот же вечер, потому что призраки спят мало.

Самое время проверить, как дела у Лиры.

Снег по пояс. Горят некоторые уличные фонари. Светло и в окнах. Мимо проковыляла, увязая в сугробах, группка духов, делясь впечатлениями об отряде призрачной музы. Каком отряде? На каждой улице кто-то бодро распоряжался о наборе новичков. Призраков было очень много, и никто из них не собирался превращаться в монстров. Удивительно.

Я остановился спросить, где мне искать Лиру. Мне ничего не ответили. Все заняты какой-то подготовкой. Я повторил вопрос в другом месте. Не сказали. Не обратили внимания, как меня и не было. Как будто проспал жизнь в самый неподходящий момент.

Я решил, что буду ждать известий о Лире в центре города. Удивительно, но там даже расчистили дороги. Скоро я услышал веселый шум толпы и музыку. Играли две гитары, барабаны, кое-где даже бас гитара, но это уже послышалось, наверное. И пела Лира. Что-то веселое и бойкое. Не похоже на ее обычные песни.

Какая-то процессия двигалась на центральную площадь. Призраки вокруг меня шептались об успешном завершении ещё одной зачистки. Успех – это замечательно, подумалось мне. Наконец я увидел ее. Она шла впереди и радостно улыбалась, и я невольно улыбнулся тоже, хотя и сильно нервничал, как будто не видел ее очень давно и собираюсь встретить снова. Лира была прекрасна, как всегда. Я неловко выбрался из толпы к ней вперёд и окликнул её, но было слишком шумно, и тогда подошёл вплотную, похлопал по плечу и заглянул в глаза.

Мои скитания туда сюда не дали ровным счётом ничего. Из этого я сделал вывод, что меня больше не существует совсем. Все указывает на то, что прошел далеко не один вечер, пока я спал. Зато ситуация прояснилась: Лира создала Отряд Призрачной Музы и доказала, что забытые души имеют смысл, так что она окружена верными соратниками. Тоскливая Чума терпит неизбежные поражения от воспрянувших духом призраков. Именно то, чего я и хотел добиться; все сложилось как нельзя лучше. Пусть я и был слегка бесполезен.

Надо же было проспать такое…

В общем, я дух в квадрате. Память обо мне стёрлась даже у призраков, поэтому меня никто и не видит. И что теперь делать? Есть ещё занятия?..

Прошла, наверное, неделя или около того.

Мне стало больно ходить в центр. Я не очень хорошо себя чувствовал. Даже не было никаких бредовых идей, чтобы записать их в книжечку. Я был обязан радоваться! Все было хорошо. Именно на этом должен был быть…

Разум не слушался меня и угасал. Временами было страшно снова выходить на улицу из той самой однокомнатной квартиры, в которой висели фотографии хозяев-людей. Все это не --">