Иван Советов - Город под свинцовым небом

думая, рванул в поле. Метрах в пятистах впереди располагался лесок, где можно было спрятаться. Оттуда уже пешком. Лишь бы добежать…

– Стой, урод! – закричал кто-то сзади.

– А хрен вам! Я не для того всё это устроил, чтобы в шаге от свободы сдаться!

Кричал будто не я, а какой-то безумец, пробудившийся внутри. Ноги в драных сапогах бешено прыгали по неровному полю, я спотыкался, но всё продолжал бежать. Сбивая ноги и обдирая руки об жухлую траву. Сзади кто-то начал отсчёт. Пять… Четыре…

Толчок. Что-то мощно ударило в спину, мир покачнулся, а земля вдруг подпрыгнула и с силой ударила меня по лицу. До заветного леса оставалось совсем немного, и я пополз. Цепляясь не за кочки, а за жизнь окровавленными руками. Снова удар. Уже не такой сильный, но силы после него разом ушли. В этот раз куда-то ниже. Я собрал всю жизнь, что оставалась у меня в руках, и кое-как перевернулся на спину.

Я уже не видел ничего. Ни довольное лицо Артура, о чём-то говорящего с офицером. Ни бойца с автоматом в паре метров от меня. Ни тяжёлого сапога, что уткнулся мне в рёбра. Только небо. Чистое, упоительно голубое небо. Борланд рассказывал однажды, как оно выглядит, но одно дело услышать, и совсем другое – увидеть самому. Это невообразимо красиво.

«А ведь даже до одного не досчитали, падлы…» – выдало вдруг угасающее сознание.

Спину жгло. Что-то струйками полилось из меня на сырую землю, силы окончательно покинули тело. Но это было совсем не важно. И пусть это конец, я был по-настоящему, впервые за всю жизнь счастлив. Ведь я умирал не на мокром городском асфальте. Я умирал под голубым небом, как победитель. Под голубым небом свободы.

Эпилог

Одинокая лампочка под потолком тускло освещала помещение кладовки желтоватым светом. На импровизированном столе из бочки и куска фанеры стояли три бутылки водки, одна из которых уже была полупуста. Развалившись на стуле, что-то задумчиво рассказывал сидящему напротив парню старый диспетчер. Тот заинтересованно слушал собеседника, время от времени задавая вопросы и подливая в стопки алкоголь.

Тяжёлая дверь отворилась, и в комнату зашёл лысый мужчина. Он с грустным видом скинул с себя мокрую от дождя куртку и сел за стол, тут же опрокинув в себя сто грамм.

– Ну что? – спросил старик, завершивший свой рассказ, как только вошёл мужчина.

– Погиб, – ответил тот, потирая щетину. Повисло молчание.

– А как? – нарушил гнетущую тишину молодой парень.

– Охрана застрелила. "При попытке к бегству".

– Всё равно побежал, значит…

– Да. Сразу удрать попытался.

– Бедняга… – вполголоса произнёс диспетчер. – Далеко хоть свалил?

– Да нет. Около свалки полёг, в паре километров от черты.

Снова воцарилась тишина. Ни у кого из присутствующих вопросов не осталось. Парень подлил всем водки.

– Ну… – произнёс старик. – Помянем. Хороший Марк мужик был.

Все трое дружно опустошили свои стопки и замерли без слов, думая каждый о своём. Через пару минут лысый мужчина нарушил молчание.

– Слыхали, вчера кто-то племянника ломбардщика замочил…

За столом вновь потекла череда бесед, сопровождаемая распитием одной бутылки за другой. Тишина ночных улиц, накрытых тяжёлым, свинцовым небом, нарушалась лишь стуком колёс со стороны железнодорожной насыпи, звоном жандармских свистков и пьяными разговорами из подвалов и гаражей. Город вновь продолжал жить своей прежней жизнью.

Об авторе

Почта: sovetovivan8@gmail.com

Соц.сети: https://vk.com/guta_lin

--">