Василий Ворон - Семь шагов

по своей земле.

Мухамед сделал паузу и насладился блеском глаз своих собеседников.

– И что же? – выдохнул Бурый. Мухамед кивнул и отпил из пиалы чаю.

– Когда вы шли вверх по пещере, что было у вас под ногами? – спросил он. Парни напряглись.

– Stones?³ Н-нет…

– Ручей?

– Да, ручей. Все в горах знают, что любая обувь скользит на мокром булыжнике. И мокрая подошва тоже скользит даже на сухом камне. Попытка пройти в сырой обуви по каменному и очень узкому мосту неминуемо закончится трагедией. Поэтому умные люди с помощью страха перед суровым духом заставляли людей немного подождать перед тем, как ступить на мост. Ветер никогда не прекращает там дуть и обувь путника обсыхает.

– Jesus Christ… I'm stupid idiot!⁴ – схватился за голову Дэн.

– Блин… – протянул в тон с ним Бурый. – Ведь можно было догадаться…

– Это русские солдаты сделали надпись на камне и скамью поставили тоже они, – сказал Мухамед. – И бараний колокол повесили. А мы это не трогаем – вот уже много лет. Нас бережет на нашей земле Аллах. А если наших гостей защищает еще и дух Старого Чабана – разве Аллах станет гневаться? Ведь так вы стали моими гостями!

– А человек из гостиницы снизу боялся нас сюда пускать, – сказал Дэн. – Неужели он не знает, что́ на самом деле значит вся эта «мистика»?

– А, это Хамзат. Конечно, он про все знает. Похоже, вы действительно поверили, что он боялся вас отпускать.

– Но если бы мы действительно погибли? – удивился Бурый. – Я ведь на самом деле поскользнулся! Он просто мог все объяснить…

Мухамед вздохнул:

– Хамзат дурак – хоть и негоже говорить так о соплеменнике. Ему нравится разыгрывать людей, следить, как они реагируют. Но на моей памяти трагических случаев, – слава Аллаху! – еще не случалось.

Помолчали.

– Скажите, Мухамед, – спросил Бурый. – Как правило люди из таких аулов как ваш – и даже менее изолированных – очень плохо говорят по-русски…

– А, это, – снова улыбнулся Мухамед. – Дело в том, что я не всегда тут жил. Родился я в долине, а учиться уехал в Ленинград. Давно это было… Когда в России капитализм начался, имел свой бизнес. В галстуке ходил, костюмы носил, на машине ездил. В кризис разорился. Но еще до этого устал я от той жизни. Ненастоящей она показалась мне. Несколько лет назад вернулся на родину. Но и там сейчас жизнь беспокойная, суматоха городов и туда дошла. Вот и осел я здесь вместе с женой. Живем на земле, работаем, птица у нас, овцы, козы.

– Не жалеете? – спросил удивленно Бурый. Мухамед покачал головой:

– Зачем жалеть? Мне тут нравится. Здесь никогда не было кризиса. И не будет. Люди должны заботиться о своей земле и друг о друге: как те русские солдаты позаботились о своих неопытных собратьях. А если человек умеет беречь своих братьев, то и землю свою сбережет.

Луна изрядно опустилась к зубьям гор, когда Бурый и Дэн вышли к мосту. Ветер по-прежнему подвывал и слышался с той стороны ущелья стук колокольца. Теперь он казался глупым и вовсе не страшным. Дэн уже ступил на мост, когда заметил, что Бурый не торопится.

– Ты что? – обернулся он к другу. Бурый поправил бутыль с молоком в заплечном мешке и сказал луне, что смотрела на него сверху:

– Мы с другом идем от хороших людей. Мы идем домой.

Всю дорогу до хибары внизу Дэн слышал, как Бурый повторял эту фразу – негромко, но упрямо:

– Мы идем домой…

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

Примечания

1

Вернись сейчас же (англ.)

(обратно)

2

Не говори об этом Марии (англ.)

(обратно)

3

Камни (англ.)

(обратно)

4

Боже мой… Я идиот (англ.)

(обратно)
--">