Стас Колокольников - Сила и волшебство

обдал Наташу облаком серы и пепла. Лицо её покраснело, и она раскашлялась, вывалив язык. Можно было для верности прожарить синим пламенем. Но сияющее существо уходило.

− Подожди, ангелочек!

− Меня зовут Надя, − обернулась девушка. − Я видела, как вы наблюдали за мной. Вы кто?

− Я Лазарь.

− Какой Лазарь?

− Пошутил, я Толик, ваш сосед.

− Какой еще сосед?

− Ой, нет, я не Толик, я Алик.

− Вы сумасшедший? – испуганно проговорила Надя.

− Совсем немного, – кивнул я. – Но это не опасно.

− Что вам нужно от меня?

− Поговорить.

− О чём? Я вас не знаю.

− О том, что ты ангел. И я тебя искал.

− Вы это серьезно?

− Конечно. Это же откровение. С откровением шутить нельзя.

− Неприлично вот так, на улице, об этом говорить. Вы хотели познакомиться со мной? Для чего?

− Я же сказал, ты мне очень понравилась.

− Странно…

− Ничего странного, это любовь с первого взгляда.

В отношениях между мужчиной и женщиной часто бывает, что кто-то из них чудовище. И сразу не поймешь кто. Надя почему-то сразу прониклась ко мне доверием. Во мне и раньше мелькало что-то незаурядное, а теперь присутствие чудовища наделило особым притяжением. Мы договорились о встрече на завтра после обеда. Расставаясь, Надя пожала мою руку и сказала, что придет обязательно.

Известно, как живут здесь на Земле, насколько тесны врата и узок путь, ведущий к настоящей жизни. И потому есть люди, которые подобно пище нужны всем и всегда, есть те, кто, как лекарство, нужны временами, и есть те, кто, как болезнь, не нужны никому и никогда. Конечно, я хотел быть нужным всегда, наивно полагая, что ради этого можно идти на поводу неразборчивые желания.

Один мой приятель долго добивался женщины, желание разгоралось в нём, как сухое дерево в топке. Он бредил ею и говорил, что за ночь в её постели, готов подметать сады дьявола. Саму женщину он считала святой и целомудренной, и пока так думал, сам как-то посветлел и подобрел. Через некоторое он добился своего, шкала цинизма подскочила в нём на рекордный уровень и, глядя в его глаза, можно было не сомневаться, что дьявол уже освободил для него вакансию дворника.

Вечером я заглянул в летнее кафе, где собирались знакомые, желая убедиться, все ли по-прежнему в мире и не изменилось ли среди них количество шлюх и козлов. Проходя между столиков, я через темные очки смотрел глазами чудовища, и люди показались покусанными плодами. Вот у неё пока откусили лишь маленький кусочек. Он съеден уже почти до половины. А этих двоих сгрызли по самые косточки. Надо же, мы живем и не замечаем, что происходит с нами. И лишь случайно, как отражение в зеркале, мелькнет истинное положение вещей, но мы побежим от него прочь, как от наваждения к тем, кто также испорчен и недалек. Посидев немного, устав наблюдать за пьяными шалопаями, я вернулся домой. Спал я один и крепко.

На следующий день я легко и бодро шел на встречу. Зачесалась губа. Это был верный знак − придется целоваться. Приятная примета. Еще хороший знак, если снять горох с огня, а он еще кипит. Но с утра я не варил горох, а выпил лишь чая из суданской розы. Я шел налегке и вспоминал слова одного мудреца, говорившего, что в женщинах нельзя будить хаос, ибо от него рождаются все виды жестокости и падений. Я же не просто собирался разбудить хаос, а еще и выпустить на волю. Силы, растущие во мне, ждали именно этого.

Парк был полон гуляющих. Люди ели мороженое, пили лимонад и пиво, катали детей на каруселях. Дети весело верещали и создавали праздничное настроение. Да и благо конец лета выдался теплым и солнечным.

Наша встреча с Надей была простой, как встреча двух однокурсников, собравшихся обсудить план семинара. Мы шли по аллее, и наша беседа мирно блуждала между отвлеченных тем. Когда мы присели на лавочке вдали от всех, Надя неожиданно спросила:

− А ты никогда не думал, что смерть может придти в образе любви?

− Это как у Ромео с Джульеттой, что ли? – немного растерялся я.

− У них скорее наоборот. Любовь накинула одежды смерти, чтобы другие не заметили счастливого ухода влюбленных.

− Может быть… Никогда не думал об этом, – покачал я головой, удивленный ходом мысли своей новой подружки. − Какие еще есть варианты? Любовь и смерть. К чему такие разговоры?

− Вот ты влюбляешься, принимаешь свою любовь как саму жизнь, отдаешься ей, и даже не догадываешься, что это твоя смерть. − По взволнованному лицу Нади было видно, что она говорила о вещах важных для неё.

− Это как? Что-то я не --">