Розалина Будаковская - Олдбери

похоронили. – криво улыбнулся Герберт. – Страшилки страшилками, но живые кости ужасно воняют. Тут такой смрад стоял, когда я купил его, словами не передашь!

После нашего недолгого разговора Мэлроуз вручил мне ключи, сел в машину и уехал.

Амелия нехотя выползла из машины и с недовольным видом сложила руки на груди. Она с недоверием посматривает на особняк и что-то бормочет. Вряд ли в её словах есть хоть один комплимент в сторону двухсотлетнего здания.

– Почему нельзя украсть что-нибудь и спрятать это дома под кроватью? – возмущённо заявила Катнер. – Ну почему? Зачем обязательно соваться в такие жуткие места?

– Ты бы добровольно залезла сюда за какой-то жемчужиной? – отозвался Харпер, копаясь в сумке.

– Конечно нет! – ответила Амелия. – Я вообще жемчуг не люблю.

– Вот поэтому она и здесь. – уверенно кивнул Адам. – Потому что по доброй воле сюда разве что псих пойдёт.

– Ты сейчас нас психами назвал? – совершенно беззлобно уточнила Сабрина и проверила исправность фонарика.

– Нет. – помотал головой Харпер. – Мы это делаем за деньги. Это другое.

– Это называется меркантильность и беспринципность. – вмешался Рэймонд. – Кстати, в глазах общественности это делает нас ещё большими негодяями, чем похитители жемчужины.

– Мне одной Всезнайки по горло хватало, так ещё второй завёлся! – чертыхнулся Адам и нервной походкой направился к главному входу особняка.

– Эй, подожди! – за ним побежала Эви.

Амелия обошлась без лишних слов и недовольно потопала за друзьями, держа руки сложенными на груди. Сабрина мило улыбнулась и уверенным шагом направилась к особняку.

Каким бы смелым не собирался показаться Адам, он не решается заходить первым в особняк. Встал на крыльце и с опаской заглядывает в окна. Амелия и Эви бродят вокруг здания и прислушиваются. Легенда гласит, что жену и детей доктора Гарольда пугали необъяснимые звуки на улице, но я ничего не слышу. Может, шум появится, по классике жанра, ближе к ночи?

Рэймонд и Сабрина задрали головы, рассматривая фасад особняка. И что они там собираются увидеть, интересно? Затем мисс Перри, будто что-то всё же заметила, воодушевлённо улыбнулась и подошла к входной двери.

Я повернул ключ в замочной скважине и решительно потянул дверь на себя.

– Быстрее начнём, быстрее закончим. – шумно выдохнул я и переступил порог.

Команда Мэлроуза постаралась сохранить и грамотно подчеркнуть в Олдбери всю ту жуткую атмосферу, которая присутствовала здесь, пока особняк пустовал.

Помимо классических атрибутов заброшенных домов – огромные паутины, тонны пыли, которые только благодаря какому-то чуду ещё не воспламенились от солнечных зайчиков, и игрушечные паучки, – в особняке присутствует искусственный запах плесени. Естественная плесень всё-таки ощущается куда более противно. Спустя некоторое время начинаешь чувствовать её даже на языке, а местный ароматизатор не оставляет такого натурального эффекта.

Кстати, к нему примешался вполне себе естественный запах палёной пластмассы. Будто чей-то компьютер сильно перегрелся. Возможно, за проводкой помощники Мэлроуза всё же следят не так внимательно, как докладывают боссу.

Первое, что бросается в глаза и вызывает недоумение: огромное количество самых разных посудин с водой. От стеклянных банок разнообразного объёма до маленьких чашечек. Они расставлены повсюду. Что это значит?

Будем считать, это часть страшных декораций. Не то чтобы они наводят ужас… Скорее, испытываешь крайнее непонимание, глядя на бесчисленные плошки с водой.

Не сомневаюсь, что Герберт Мэлроуз хорошо заботится о здании. Думаю, чтобы открыть аттракцион, ему потребовалось восстановить или значительно укрепить уже существующие перекрытия. Переделанный потолок, по крайней мере, говорит именно об этом. А ещё под декоративными плитами, видимо, скрываются механизмы «ловушек» для посетителей. Пол и стены здесь, кстати, тоже хорошо отремонтировали – даже при близком рассмотрении дерево похоже на старое.

Однако, несмотря на такую большую работу по восстановлению, многие предметы интерьера в Олдбери остались прежними.

Например, убранство кухни и столовой. Взглянув на стол, за которым умерли все члены семьи Гарольд, а затем и Мелани Смит, я вздрогнул: на отреставрированной столешнице хорошо видны лужи крови. Должен признать, такой элемент выглядит куда страшнее, чем ёмкости с водой.

В двух высоких сервантах, где, по сути, --">