Алексей Суслов - Дневники Марии

основы своей музыкальной пьесы, которой я дала девственное название "Приключения Сверчка". Какой он милый, ей Богу! Я пишу и смеюсь, рядом прошли моряки и взглянули на меня как на дурочку, ох зрелище же им выпало: молодая женщина, ведёт себя как сопливая девчонка. Такие моменты отстаются с нами на веки вечные. Зная большие тайны, хочется помолчать. Смотришь на землю, а видишь небо. Жизнь властвует над нами глазами возлюбленных. Наверное, я влюбилась. Тот парень, что устроился ремонтировать нашу церковь, он говорит мне одним единственным словом "любовь". Как долго я к этому шла, какие топкие болота и глухие леса пришлось пройти ради одной-единственной поляны с цветущим папоротником. Душа только и может писать сказки. Мой Сверчок хоть и маленький, но он никогда не унывает, и меня делает весёлой и жизнерадостной. Сверчок и Гномик, они самые лучшие друзья друг друга. Тези рассмеялась и сказала что я вернулась в детство. На самом деле, я вернулась в жизнь. Вернулась благодаря любви и самому главному делу своей жизни - музыке. Кто пишет музыку, тот слышит пение рая и на свой манер его передаёт человеческим голосом и продляет жизнь каждому слушателю.

24

Люси прислала мне на электронную почту её рисунки старинных французских почтовых марок. Я очень давно поосила её об этом и случайно забыла, а она вернула мне память. Тогда я задумала рассказ о Жанне Д'Арк. Сверхъестественное в судьбе Орлеанской Девы. Люси боится подобные темы, но очень и очень любопытна там, где начинается моя жажда постижения истории. Таким образом она самоутверждается. Мадемуазель Будущее сама не лишена очарования интуиции, но ей нужна намного предсказуемая жизнь. В ней нет и сотой доли процентов от Орлеанской Девы. Раскритиковала моего Сверчка, я накричала на неё, и вывод неутешительный - следующую пьесу в редакцию повезу я сама. Париж, жди меня, я вернусь!

25

У Жера всю ночь гремел рок. Ох уж эти небожители, как они любят самоутверждаться на простых смертных. Это слова Люси, но зачем я их посылаю сейчас соседу-художнику? За то, что он привёл к себе неизвестно каких женщин? Сколько на них помады и какой ужасно польский у них акцент! Я решила не спать и смотрела в ночной город. Потом показался тот самый парень, его молоток был куда мелодичнее бряцаний из колонок Жера. Мою мигрень как рукой сняло, я воспряла и готова была целоваться с этим строителем хоть до вечера, до тех самых пор, пока ему понадобился отдых. Но что может быть лучше отдыха с женщиной. Тем более если она видит в вас продолжение своих самых смелых поступков. Но как бы я поступила, если бы Жер вместо своего железного рока воспроизводил час от часа моего "Сверчка" и называл меня своим Гномиком? Я ещё и ещё бы пошла дальше в своих продолжениях пьесы и могла достигнуть невообразимых высот!

26

Любовь всегда тянется к звёздам, отражая свой след в воде земной. Не потому ли человек стоя на земле, навсегда от неё оторван жаждой подняться ещё выше и выше? Даже самый ничтожный человек желает брльшего, но его крылья зачастую таки сильно отлеплены грязью пороков, что ему ни за что не породниться с вольной природой небожительства. Жер часто звонит мне по телефону ради смеха, а я как всегда взрываюсь и наговариваю ему кучу самых нелицеприятных "комплиментов". Тогда он называет в сердцам меня ревнивой самкой, завладевшей принципом подавления чужих свобод. Ха, да этот напыщенный индюк не способен отличить жену от продажной суки, и он мне ещё выставляет ультиматум, говоря что если этим годом я не выскочу замуж, он выдаст меня за своего преподавателя, которому, минуточку, 75 лет! Да вы посмотрите на этого... мм, умолкаю, беру скалку и начинаю творить домашнюю лапшу. Уподобимся непревзойдённой Агате Кристи и начнём обжигать драгоценные горшки, не минуты не забывая о богах.

27

На такси добралась до Сен-Пьера, покормила пару лебедей, взяла три книжки о освоении Африканского континента португальскими католическими миссионерами. Из одной книги выпал листок с рисунками Леонардо да Винчи. Чья-то умелая рука с точностью военного картографа скопировала даже мельчайшие штрих ресниц на лицах знаменитых шедевров. Тези спросила, смогла ли быть женой дипломата, на что я в шутку заметила, что могла бы быть и супругой премьер-министра, если бы он так виртуозно управлялся в спальне, как на парламентских дебатах. И войдя в образ, я молниеносно нарисовала словесный портрет Орлеанской Девы тончайшей --">