Валерий Михайлович Гуминский - Найденыш 8

Валерий Гуминский Найденыш 8

Часть первая. Дела семейные (Март 2015 года)

Глава 1

* * *

Княжество Далмация

Прохудившееся старое одеяло с трудом сохраняло остатки тепла. Очнувшись от зыбкого сна — или, вернее сказать, полудремы — молодой мужчина натянул его до самого подбородка и скрючился до состояния эмбриона, как будто только это положение могло спасти от холода. Но все было тщетно. Досыпать сразу расхотелось.

В темноте кошары, возведенной из дикого камня, тяжело вздыхали овцы, пахло навозом и кислой овчиной. Рядом с Романом тревожно дернулся во сне и простонал Божко, совсем еще подросток, помогавший ему справляться с пусть и небольшой, но довольно беспокойной отарой овец; их гнали через перевал в Яблоничи — высокогорное село, где каждые полгода проходила крестьянская ярмарка.

Роман знал, что Божко приставлен к нему не только для помощи. Он присматривал за русским парнем по заданию господина Станко — хозяина овечьей отары — и втайне докладывал обо всем, что говорит раб, какие у него мысли в голове, не собирается ли он убежать.

Полтора года назад этот самый господин Станко купил Романа у турок-контрабандистов на побережье в захолустном рыбачьем поселке, давно облюбованном всевозможными проходимцами для подпольных сделок. Раз стихийно возникший рынок теперь стал постоянным. Княжьи люди, что правда, безжалостно гоняют покупателей и продавцов, нередко топя суда с контрабандным товаром.

Именно из Марусичей господин Станко привез на свое большое подворье молодого русоволосого парня в неимоверно грязных и рваных обносках, приставил его к разнообразной тяжелой работе, несмотря на нехватку у Романа трех пальцев на левой руке. Сначала парень упорно отказывался выполнять приказы хозяина, за что был неоднократно бит прислугой и долго отходил от побоев. Богатому владельцу подворья иногда казалось, что русский специально нарывается, чтобы отдыхать и ничего не делать, пока заживают ребра и ссадины на руках и лице.

Однажды Станко после очередного «урока» присел перед плюющимся кровью Романом и на неплохом русском, но с характерным балканским акцентом сказал:

— Глупец ты, русак. Сдохнешь из-за своих принципов, которые никто здесь не понимает. А будешь слушаться и работать, как я хочу, сможешь подняться. Сделаю помощником в каком-нибудь деле, а то и домой отпущу. Хочешь в Россию?

— С чего бы такая доброта? — еле шевеля разбитыми губами, спросил Роман, зло поблескивая глазами. — Хрен ты меня отпустишь! Купчина поганая!

— Ай, плохо! — Станко приподнял плеткой подбородок парня. — Последний раз тебе предлагаю: перестань героя изображать. Клянусь богом, если понравишься мне своим усердием — подниму из грязи. Ты же не дурак, я по глазам твоим вижу!

— А докажи, каков ты в своей доброте! — нахально усмехнулся Роман, упершись руками в холодную грязь, оставшуюся после дневной оттепели.

Выпрямившись, Станко повертел головой и рявкнул куда-то в глубину двора, пугая сытых голубей, расхаживающих неподалеку:

— Сребренка!

Роман тем временем, пошатываясь, встал и мгновенно обмер. К Станко подлетела гибкая черноволосая девушка в заляпанных краской бриджах и в темно-голубой рубашке, завязанной на животе легким узлом. Под рубашкой виднелась белая сорочка. Эту красавицу парень еще ни разу не видел за все время, что находился на подворье, но точно знал, что у хозяина есть дочка, и в тот момент гостила у дальних родственников. Правда, не представлял себе, как она мгновенно поразит его сердце.

Девушка стрельнула красивыми серыми глазами в сторону упрямого раба, и звонким голосом спросила, вытирая тряпицей руки, которые тоже в некоторых местах оказались в краске.

— Звао си ме, отче?

— Найди Прослава и скажи, чтобы отвел этого упрямца помыться, — приказал Станко, легонько похлопывая плетью по своему бедру и кивнул на Романа. Разговаривал он с дочерью почему-то по-русски. — Поищи в доме какую-нибудь подходящую одежку.

— На него не напасешься, — с таким же акцентом, но довольно приятным и забавным, сказала Сребренка, с усмешкой оценивая внешний вид раба. Губы ее дрогнули. По ее мнению, этот упрямый болван и был рабом, раз куплен у чертовых турок. — Каждый раз в грязи, как свинья, валяется. Может, ему нравится?

Роман густо покраснел от злости и выпрямился, сжимая кулаки.

--">