Герман Анатолич - Тю! Да ты шо?!

исчерпан и мы вернулись к забегу. Противоборствующей стороне была предложена спонсорская помощь «от нашего стола – вашему столу» и… схватка продолжилась. Когда ряд пустых кружек уперся в край стола и повернул навстречу опустошителям, количество посуды, с нашей стороны исчислялось двенадцатью от каждого. Спортивное тело нашего друга с Петроградки, сильно повисло на локтях и опасно раскачивалось, норовя уронить голову на мокрую газету. Количество повергнутых им «жигулей» ровнялось девяти.

Подруга горе-спорщика взяла тайм аут и, не смотря на свою хрупкость, аккуратно и опытно подхватив его под мышки, эвакуировала в клозет. В связи с долгим отсутствием конкурента, дабы не скучать в простое и не остывать в пробеге, мы пропустили еще по парочке, на чем в кабаке окончательно закончилась посуда. Погрустневшие завистливые лица завсегдатаев устало переглядывались и перешептывались: «понторезы», «тю! шоб у них мошонка лопнула». Надо отметить отдельно сие «тю», так как это, как нам показалось, особенно колоритная деталь в мариупольском лексиконе. Этим «тю» могло выражаться все, что угодно, как то: да ладно, еще бы, повтори еще раз… ну и далее по списку. Прям как «кю» в шедевральной «киндза-дзе». Разнообразный смысл обретался за счет изменения тембра и интонации. Полностью же это звучало, как: «тю, да ты шо!?» Ударение на «круглую» «ю» из свернутых «куриной попкой» женских губ вызывало у нас особое умиление. Ну, а венчало словосочетание знаменитое и вездесущее, истинно украинское достояние – «шо». А познакомились мы с этим чудным «тю», вернее с ней, несколько необычным образом.

Глава 3

Смотрели мы какой-то наискучнейший фильмец в открытом кинотеатре. Еще в процессе созерцания шедевра советского кинематографа, мы стали ловить на себе не добрые взгляды крупногабаритных парней и странные перешептывания за спиной. Лешка, прикомандированный к нам рыжеволосый конопатый родственник Андрюхи был местным. Он, между делом должен был пасти нас и оберегать от необдуманных поступков и сверхъестественных событий, за коими мы то сюда и приперлись. И вот, этот родственник, под финальные титры выдает нам следующие разведданные: нас похоже будут бить, их много, бить будут жестоко и профессионально, потому как спортсмены. Хором загалдевший народ, стряхивая с себя шелуху семечек, начал подниматься и продвигаться к выходу. У нас как-то сразу затянуло под ложечкой. Мысль «сбежать огородами» сменялась мыслью «за что?» и «как потом с этим жить тут еще две недели?» Суета и давка публики придвигала нас к кульминации. Судя по всему, кульминацией этой был здоровенный детина, с коротко стриженной, круглой, размером с футбольный мяч головой. Правой рукой он методично унижал и мучал резиновый экспандер. Поравнявшись с ним, мы каким-то естественным образом отделились от толпы, вернее она от нас. Во избежание конфликта с местными борцами из спортлагеря, обычная публика прижималась плотнее к стенке и ретировалась прочь, растворяясь в темноте. Мы же оказались один на один с пятью обладателями не добрых лиц. Рыжий, вынырнув из под моей руки, неуверенным подростковым голосом выпалил: мол, «мужики, в чем проблема, я местный, это со мной.» Здоровяк бережно отодвинул его в сторону свободной от экспандера рукой. Лешка, что характерно, при этом даже не оторвал подошв от дорожки. Его просто сдвинули, как табурет: «Отойди малой, нам потрещать надо.» «Ну, трещать, так трещать», подумал было я, опыт трескотни имелся. Тот, что стоял справа от здоровяка и имел на голове «пожёванные» уши, гостеприимно кивнул в темноту: пошли. Ноги как-то сразу разучились ходить, а спина прилипла к рубашке. Мы шагнули в темноту. Завернув за угол проекторной, позади прозвучало «Тут». Мы замерли на полушаге, боясь повернуться лицом к своей кончине. Но погибать так с музыкой, решили мы.

– Короче… -резко поворачиваясь выстрелил Андрюха.

– С вами тут хотят познакомиться, перебил его обладатель фигурных ушей. – Кто из вас Андрей?

У кореша заметно подкосилась левая нога. Словно стала короче.

– Так это, мы собственно оба питерские… – начал было мямлить объект вожделения.

В этот момент, ловко протиснувшись меж мебельного вида юношами, пред нами предстала «спортсменка и комсомолка». Мы раньше видели ее на пляже. Внешность девицы имела неопределенный возраст и фигуру пловчихи-синхронистки. Но глаза

--">